Однажды папаша, будучи в лирическом настроении, пообещал Влодьзимежу свозить его на летних каникулах на  увлекательнейшую экскурсию в Слупск – полюбоваться живописными полотнами Станислава Игнация Виткевича и поваляться в резных саркофагах поморских князей. Правда поставил перед парнем одно весьма жёсткое и почти не выполнимое условие – тот должен был окончить учебный год без двоек и тем самым перейти, наконец, в следующий класс. 
  Качмарек-младший и сам прекрасно понимал, что три года в пятом классе это перебор, а, стало быть, необходимо было принимать какие-то меры, тем более, что на кону стояла поездка в Слупск – мечта всей его недолгой и такой безрадостной жизни. По совету дедушки Ежи, парень резко ограничивает себя в курении лёгких наркотиков, спиртные напитки закусывает только богатой йодом и фосфором рыбой, с десяти до восьми часов в день сокращает время, выделяемое на мастурбацию, учит алфавит. Но, к огромному сожалению всех жителей Быдгоща, и пани Плужек в том числе,  ни одна из предпринятых им мер, не принесла желанного результата и на экскурсию в Слупск ехал один только папаша, а Влодьзимеж, не смотря на жаркое лето - в шубе из меха яванского макака, валенках и с мешком цемента в руках тупо бежал перед его машиной, натужно улыбаясь придорожным проституткам, одна достопочтенная коллега которых надёжно обосновалась, зачем-то, между ног Качмарека-старшего.

    Несмотря на хорошую скорость, развиваемую двоечником, путь от Быдгоща до Слупска занял у них целую неделю, за которую папаша умудрился ухлопать все свои сбережения на путан, по причине чего о гостинице, музеях, лёжках в саркофагах и трёхразовом питании семья Качмареков могла даже не помышлять. От Влодьзимежа за всё время путешествия ни разу, не снимавшего валенок и побелевшей от соли  шубы исходил не хороший душок, поэтому, осведомлённый о полном отсутствии еды и денег, он был отправлен ночевать из принадлежавшего когда-то Гитлеру «Хорьха», на улицу.
  - Ты в шубе – не замёрзнешь. – Подбадривал его, наигранно хныкающего, отец. – А поедим дома – ты уже взрослый – потерпишь.
  Лёжа под семейным авто, что и не говори, но под ним было не так жутко, Влодьзимеж положив голову как на подушку на уже сроднившийся с ним мешок цемента, внимательно слушал, как громкое урчание его желудка тщетно пытается заглушить доносящееся сверху аппетитное чавканье. Время от времени, через сгнивший местами пол автомобиля, вниз падали крохотные кусочки знаменитой быдгощской  колбасы и хлебные крошки, тщательно слизываемые с грязного асфальта изголодавшимся Качмареком, бессовестно пользующимся тем, что его никто не видит.
  - А батяня там голодный сидит. – Злорадствовал Влодьзимеж, набивая требуху посланной, вероятно, самим Богом,  за муки адовы, манной небесной вперемешку с грязью и голубиным помётом.
    Утолив голод, наш герой, подумал о том, как всё-таки тяжело даются ему эти ненавистные каникулы, и, как можно тщательней взбив «подушку», незаметно для себя отправился в царство Морфея.
  Качмарек-старший открыл глаза, когда солнце и не собиралось показываться  из-за горизонта. И причиной столь раннего пробуждения стала вовсе не отступившая усталость, а необычные ощущения внизу живота – сунув руку в трусы, он зачерпнул полную с горкой ладошку омерзительной слизи, аромат и вкус которой подсказали ему вбить в автомобильном навигаторе: кожно-венерологический диспансер. Чересчур щепетильное,  изготовленное в России, и, следовательно, не доверявшее польской медицине устройство,  поразмыслив несколько минут, подсказало двигаться к немецкому Дюссельдорфу.
  - Ну, Дюссельдорф так Дюссельдорф. – Подумал, не на шутку расстроившийся мужчина и надавил на педаль газа. Знал ли он тогда, что ещё долгие шесть лет он не увидит горячо любимого сына, и что виной тому станет треклятый «Хорьх» Гитлера, числившийся в Германии в угоне аж с марта 1943 года.

  Влодьзимеж, оставшись совсем один в незнакомом городе, в глубокой задумчивости бродил с другом-мешком по узким, ничуть не изменившимся с 14 века улицам, пока, совершенно случайно, не попал на глаза активистам Польской Народной партии, как раз подыскивавшим в тот день умного, молодого,  порядочного, деятельного и хозяйственного человека способного возглавить мэрию Слупска, до выборов в которую оставалось каких-то две недели. Совсем неудивительно, что их выбор пал, именно на подходившего с виду по всем параметрам  Качмарека.
  Повыкобенивавшись для приличия пару дней, в течение которых его всячески обхаживали, вкусно кормили, сладко поили, задаривали модными игрушками, обкалывали наркотиками, облизывали языками, Влодьзимеж с головой погрузился в политическую борьбу.
  Дни, оставшиеся до выборов, были расписаны у него по секундам и состояли из непрекращающихся выступлений перед народными массами –  рабочими, служащими, ярыми геями, готами,  пенсионерами, представительницами слупского гламура, местным криминалитетом во главе с действующим мэром. Особое впечатление Влодьзимежу удалось произвести на так называемых эмо и завсегдатаев наркопритонов – и те и другие видели в кандидате своего. Во время политических дебатов Качмарек декламировал стихи знаменитого польского поэта Евстахия Кнобельсдорфа,  играл на банджо так любимые всеми без исключения поляками задушевные произведения легендарного Маурыцы Карасовского, смешно пародировал Ежи Поломского и Мечислава Свенчицкого, особый восторг у избирателей вызывала его потрясающая способность выдувать из носа пузыри размером с футбольный мяч. А самое почётное место в аудитории, где вёл полемику наш герой, всегда непременно занимал Кшиштоф – именно это имя Влодьзимеж решил дать своему лучшему другу, советчику и соратнику по Польской Народной партии – мешку первоклассного портландского сульфатостойкого цемента, в обнимку с которым он когда-то и появился в Слупске.
  Рейтинг кандидата стремительно рос  и в скором времени из тёмной лошадки, Влодьзимеж Качмарек превратился в значительную политическую силу, с которой пришлось считаться как президенту Польши, так и администрации Белого дома.
  Но как часто бывает, вместе с популярностью, у человека  растёт число завистников и недоброжелателей – не обошла горестная чаша сия и нашего героя. В ночь со вторника на среду, проснувшись в третьем часу, чтобы почесать яйца, а заодно поправить одеяло Кшиштофу, Влодьзимеж с изумлением обнаружил, что лежит в постели далеко не один, а с тремя весьма развратными девицами, две из которых  оказались к тому же, искусно выполненными из латекса. Весь этот натюрморт с каким-то особым упоением снимала на камеру, заполонившая всю спальню, бригада во главе с известным польским режиссёром Эугениушем Ценкальским.  Утром это видео без стеснения крутили все мировые каналы, а спустя полгода фильм будет удостоен порно-оскара в Лас-Вегасе в номинации лучшее этно-порно. К глубокому разочарованию затеявших эту грязную игру негодяев, разразившийся сексуальный скандал не только не поколебал веру простых людей в нового Леха Валенсу, но и добавил ему сторонников в лице слупских ценителей клубнички.

  К сожалению, эта неудача не остановила этих мерзких подонков,  и они предпринимают ещё более отвратительное – за сутки до дня голосования, в одном из ресторанов Слупска, из под носа многочисленной охраны похищают не кого-нибудь, а бедолагу Кшиштофа. Узнав об этом, Влодьзимеж в отчаянии  принимает скоропалительное решение принять яду, который на поверку оказывается всего лишь слабительным для беременных, и последующие несколько часов Качмареку было ни до попавшего в беду друга, ни до политики вообще. Ближе к вечеру, похитители прислали по аське с блатным номером целую петицию, в которой требовали от основательно прочистившего кишки героя сложить с себя кандидатские полномочия, а не то они угрожали скорой жестокой расправой с горемыкой Кшиштофом, а конкретно они пообещали сделать из него бетон и залить им старого Ежи – дедушку политика. Окончательно пав духом, Влодьзимеж,  тщательно взвесив все за и против, решает пойти на поводу у шантажистов, но  звонок отца из секретного дюссельдорфского СИЗО для больных гонореей приводит парня в чувства и заставляет не сворачивать с намеченного пути. Этого предательства по отношению к Кшиштофу, с останками которого они встретятся лишь во вторник на похоронах старого дедушки Ежи, Качмарек не простит себе до конца своих дней…
  Как и ожидалось, полюбившийся всем гражданам Слупска Влодьзимеж без особого труда победил на прошедших без сучка без задоринки выборах. В день своей инаугурации, по сценарию, написанному трудовиком слупской средней школы №6 Богуславом Волошанским, Качмарек проезжал в открытом автомобиле по главному проспекту Слупска под восторженные возгласы горожан, когда в воздухе один за другим прогремели пять ружейных выстрелов – это застрелился основательно проворовавшийся  бывший мэр, испугавшийся уголовного преследования.  А в целом праздник прошел,  равно как и сами выборы – весело и гладко.
  Влодьзимеж Качмарек, воодушевленный своей яркой и неожиданной для многих победой,  запланировал провести на посту мэра ни с чем не сопоставимую по размаху работу: открыть в Слупске метро, баню  и детский крематорий, построить международный аэропорт имени старого Ежи, перестрелять погубивших папашу путан, разместить, на всякий случай, на крыше доминиканского костёла имени святого Яцека американские зенитно-ракетные комплексы «Пэтриот», и многое-многое другое.

    Но, к сожалению, жизнь внесла свои коррективы и ничего этого осуществить ему было не суждено – в конце августа, из Быдгоща, на велодрезине за ним прикатила загорелая и злая пани Плужек и Влодьзимеж был вынужден оставить планы, прибыльную работу, сексапильную секретаршу, пасеку с двумя тысячами ульев и вернуться к учёбе, в  ставшем для него дороже Кшиштофа пятом классе…