Толерантен я к кавказцам разным
И чучмеки пусть меня не ссут.
Только почему они, заразы,
У себя не пашут, а все тут?!
Я брожу по рынку больше часа,
Дочка заболела тяжело.
Фрукты надо ей купить и мясо.
Приготовлю вечером ей плов.
Цены как в блокадном Ленинграде,
Нет, не та зарплата у меня:
Триста рэ пол-грозди винограда!!!
И с хурмой такая же херня.
Подхожу к веселому таджику:
"Как тебя зовут, друган? "-" Рахмон! "
"Почему так дорого, скажи-ка,
Ведь у вас сейчас, кажись, сезон? "
Он состроил жалобную мину:
"Душанбе живет большой семья.
Голодают, кушают лишь дыни.
Вся надежда только на меня."
Не умею с ними торговаться,
Накупил я фруктов у него.
Дома же когда я разобрался,
Половина гниль. Ну я бегом
Поскакал на рынок к азиату.
Но свалил оттуда уж Рахмон.
Не идти же, сука, к адвокату ?!
Вот такой попался мне гандон!!!
Наготовил плова я дочурке,
Выбрал пару целенькой хурмы.
Посмотрел в окно, а там мой чурка,
Припотев немного от жары,
С розами, в вельветовом костюме,
Рядом с мерсом бежевым стоит.
И соседка, продавщица ЦУМа,
До Рахмона этого бежит.
Он её целует нежно в щечку,
Садит в тачку, опустив стекло.
Сам же не успел-попал я точно
Гнилью ему в мерзкое ебло.
А потом в костюм, по "Мерседесу".
Ну и в даму - чтоб ему назло.
И по ебеням мне, если честно,
Что пижона звали Насрулло...