- О О!!! – звонко и радостно оповещает меня аська о новом сообщении.
Так, кто то новенький стучится.. Аня, 24 года, из моего города к тому же. На фото стройная кареглазая брюнетка с обворожительной улыбкой. Но я почти уверен, что это очередная наебка, за которой прячется, скорее всего, толстая прыщавая дура, которая любит на халяву бухнуть.
- Привет! Че делаешь? – спрашивает потенциальная любительница халявы.
А че я могу делать после рабочего дня в пятницу. Думаю куда бы пойти отдохнуть культурно, но ничего нового в голову не лезет. Короче, слово за слово, и она уговорила меня встретиться, даже не знаю почему я согласился. Все таки, позитивный организм всегда надеется на лучшее и подсознательно верит в чудо.
В восемь мы встретились на набережной. Аня оказалась действительно очень красивой девушкой. Ее приятный голос и звонкий смех подняли мне настроение до небес. Она не дулась от моих шуточек и не строила из себя неизвестно что, а вела себя абсолютно естественно. Нам было хорошо и весело вдвоем. «Вот ОНА! Та самая! Идеал!» - подсказывал мне восторженно мой внутренний голос. «Иди нахуй!» - я тихо посылал его, чтобы не сглазить.
Мы поужинали в хорошем немецком ресторане. Я заказал себе свое любимое здесь блюдо: острые жаренные колбаски с картофельным пюре и тушоной капустой. В общем все было замечательно, даже не побоюсь этого слова – ахуительно!, еслиб не одно но. Толи капуста какая-то хуйовая попалась, толи микроб какой-то, но живот начал булькать и возмущенно требовать пропердеться. Я не мог позволить себе такой гнусности рядом с этой нимфой и мужественно терпел. Я сдувал живот путем тихих отрыжек через нос, отворачиваясь в сторону и делая вид, что что-то там разглядываю с задумчивым видом.
Наконец, живот успокоился и я оказался у Ани в гостях в ее небольшой, но уютной квартире. Я целовал ее и млел от блаженства, кровь от дикого возбуждения долбила по мозгам заставляя забыть все вокруг. Я впился в ее пухлые губы, чутли не откусывая ее нежный горячий язычок… Ебучая тушеная капуста как будто специально выжидала этого момента. Затяжная, вонючая отрыжка с гулким ревом компрессора надула Анютины нежные щечки словно воздушный шарик. Я оцепенел от ужаса и понимания того, что я сейчас натворил! Аня жадно пыталась хватать ртом воздух и никак не могла отойти от шока, у нее потекли слезы, а в расширенных от недоумения глазах застыл немой укор: «За что?». Мне хотелось одного: исчезнуть, чтобы не сгореть от стыда на месте. Видимо от волнения я не обратил внимания на настойчивое требование живота: «Хозяин, сколько можно терпеть? Пора пропердеться!». Зря я не послушал его раньше! Мощный утробный рев моей жопы нарушил наш неловкий молчаливый диалог. Осязаемая вонючая пелена окутала нас, разъедая глаза и выжигая кислород в комнате. Я молча и резко убежал, по английски. Так и не нашел, что ей сказать.