Ебу Авторитетов хляснув дверцей такси, разрушил глянцево блеснувшим ботинком гладь отражавшей пасмурное столичное небо лужи, и взбежал по ступенькам библиотеки.
Входная дверь, знавшая рукопожатие Толстого, Амфитеатрова и Катаева, не потеряв лица, задрожала, .
  Среднего роста бородатый мужчина вихрем пронёсся по читальному залу, сбросив толстенный том «Истории Государства Российского» на ногу интиллегентного вида старушки в образе а-ля экранизация Агаты Кристи, с недоумением взглянувшей на обрушившийся том.
Ебу же подобно арьергарду кавалерийского улуса, уже атаковал конторку выдачи книг, а точнее его ,библиотекаршу ,Нелли, поднявшую смешливо-вопросительные глаза навстречу шуму и возникшему натойчивому ухажеру, которому третью неделю крутила яйца.
- Нелли нам нужно поговорить…Паччиму твой телефон не отвечает, когда тебе звоню? , сверкая вечно покрасневшими, с потрескавшимися от курения шалы глазами, выпалил Ебу.
-Я на работе, протяжно-блядским голосом ответила нараспев Нелли. Я не могу отвечать на звонки каждых полчаса.
-Я встречу Тебя после работы, да?
- После работы мы  мамой идём в малый зал, на Генделя, безразличным голом протянула Нелли.
- Слуший, Нелли! Неделю Ты обищаешь пойти со мной в «Арагви», не крути мине яйца,а? Я тыбя очень прошу!
При этих словах, напарница Нелли, библиотекарь Инна Семёновна, принёсшая заказанные к выдаче книги, покраснев и слегка дрожа шейным платком , грассируя спокойным грудным голосом произнесла:
-Молодой человек!/анданте/Как Вы можете так отзыватя о Генделе, в стенах где бывали академик Вавилов,  Блок и Пастернак?/пиано/ Как Вы можете? устало , как детсадовское пианино повторила библиотекарь.
- Иииииибал Я вашего Генделя и Блока виолончелью Растроповича, загораясь , как сухой хворост , взвинчивая тон заорал Ебу.
-Что значит, ебал? Нелли, привстав из-за конторки и взяв коллегу за локоть , чтобы отвлечь от непонятно чем могущей окончится перебранки, спокойно переспросила
-Что значат твои слова? Гендель, в детстве, вместе со Шнитке и Хренниковым практичеки заменил мне отца. Мама уходила в консерваторию а Я, в отличии от Тебя , взиравшего всё детство на овечек и сыр, оставалась наедине с великой музыкой!, пафосно и немного неестественно отчеканила Нелли.
- Я твой мама ебал пюпитром, беленея закричал Ебу. Под лавсаном его
бежевых, одетых к чёрным туфлям брюк стал вырисовытся бугорок эрегированного члена, что не ушло от глаз вступившей второй скрипкой Инны Семёновны.
-Как Вы можете? В этих стенах?, женщина обхватила виски ладошками, как будто ожидала что стены напитанные духовностью многих поколений столичной интеллигенции, в следующий миг рухнут..
-Да что Ты можешь знать о Генделе? Давая понять , что разговор окончен, Нелли гордо выпрямив шею, направилась в сторону книгохранилища за новым уловом из кладезя знаний..
Лично у Нелли  Генделем вязано было действительно много. В седьмом классе , оставленная наедине с залежами классической и органной музыки вечно отсутствующей на вечерних концертах и репетициях мамой, Аидой Витальевной, Нелли опытным путём нашла мифологическую точку джи. Случилось это впервые под заевшую пластинку с Генделем.
-Ебу Я твоего Генделя, в ярости закричал Ебу и схватив Инну Семёновну за шейный платок , обернув её спиной к себе и перевалив через стойку выдачи книг, резко задрал клетчатую, свободного покроя юбку старшего библиотекаря. Сорвав хлопчатобумажные, в розовые сердечки трусики, Ебу расстегнул пояс и приспустив штаны резко, под корешок засадил ойкнувшей библиотекарше.
Собравшаяся у стойки группка обеспокоенных читателей – пара мужчин в сединах, женщины, бледные почитательницы печатного слова, одна с «Историей русского костюма», другая с альбомом «Фламандская школа» возмущенно зашумели
-Эти возмутительно!
-Беспрецедентный случай, мужчина в шейном платке надувал щёки.Вы не находите?
-Безусловно! Вторил ему другой читатель, в дорогом костюме и очках с позолоченной оправой. Тридцать лет посещаю читальной зал, но такойееееее!
-Данный случай не описан не в классической литературе , не в современной. Это же какой-то, извините за выражение Сорокин в худшем виде!
-Инна Семёновна, где же моя монография Кустодиева, пролепетала старушка в лиловой кофте
  Инна Семёновна , слегка придушенная шейным платком , безвольной куклой ,елозящей волосами по томику «Радде Г.И. 23000 миль на яхте "Тамара". Путешествие великих князей Александра и Сергея Михаиловичей в 1890-1891 гг.: в 2 т.» пустила струйку розовой слюны  и пукнула…Ебу Авторитетов кончил в Инну Семёновну, вытер поникший член выхваченной, из забытой кем-то из разбежавшихя читателей иллюстрацией Яна Ван Кесселя и подумал о том , как легко дышится осенью в горах .В кармане завибрировал-запел дутуком Гаспаряна телефон.
Инна Семёновна ,лёжа поперёк библиотечной стойки, прикрыла глаза. Ей было стыдно за то, похожее на момент счастья , когда ей подписал свою книгу сам Андрей Вознесенский посетило её в эту минуту.
    Нелли, спустившаяся в книгохранилище не могла не видеть, не слышать данной картины. Надев наушники мп-плеера , она мусолила средним пальцем клитор, оперевшиь спиной о стеллаж и думала о том , что мир нелеп  и ей  двадцатипятилетней москвичке, выпускнице университета, умнице и красавице, очень одиноко под музыку Генделя…