Как под нашей Валей заходило кресло,
И стакан гранёный задрожал и треснул,
И тюльпан любимый вдруг увял в горшочке,
И слышны повсюду злые шопоточки:

«Нас не передавишь всех мусоровозом,
Не затравишь насмерть голодом-морозом,
Не проткнут до паха нас твои сосули.
Всё равно, паскуда, не уйдёшь от пули!»

Отвечает Валя в сильном возмущении:
«Ну-ка хватит блеять. Вон из помещения!
Эй, охрана, выставь наглых этих рожей.
Если, сил не хватит, подключите бомжей!»

Только невдомёк ей, спитой недотроге –
Шевельнулось тело спавшее в берлоге.
Вышел мишка, заревел, ножками затопал.
Не успела Валенька отвалить в Европу.


Утро озарило жуткую картинку:
Сломана Валюня на две половинки.
Небеса синеют, воздух свеж и чист.
А в кресле, вместо Вали, свеженький фашист.