Мы сидим в старом автомобиле.
- У моего папы есть шляпа, которая мне нравится. Забрала бы её, но она мне мала.
- Эта та, в которой видел тебя на фото.
- Ага.
- Тогда надо подержать её над паром, а затем натянуть на трехлитровую банку.
- Нее...Ну у меня ведь голова больше чем банка, - чуть округлив свои и без того большие глаза, улыбается Машка.
- Н-ну да…
Смотрю на неё и мысленно вписываю в габариты её прелестной головки трехлитровую банку.


С соседом выходим отлить на балкон в общаге. Можно конечно и на пожарную лестницу, но…хуй его знает, многие вещи не поддаются объяснению. Две струи достигают края балкона. Затем мы слышим доносящиеся откуда то снизу крики. Продолжая отливать (ведь пива было выпито много), смотрим вниз. Где-то на уровне третьего этажа два или три человека лезут по решетке. Им уже никуда ни деться: вверх – моча, влево-вправо – моча, назад – моча и переломы. «Стойте там, мы сейчас поднимимся!», «Суки! Блять! Пидарасы!» и еще несколько раз «Блять! Суки!» доносится до нас из темноты. Доделав свое дело, возвращаемся в комнату.


Посчитал. Оказывается в течении года предлагал выйти замуж трем или четырем барышням. Знал, что не согласятся. Потому и предлагал. Просто было скучно. Но обижать их признанием, что всего лишь глумлюсь, не хотелось. Нет. Это было три раза. Четвертый – всего лишь звал отправиться со мной в Мексику или на Кубу. Хуй знает, зачем. Через месяц мне лететь в противоположном направлении.


В детстве разница в полгода или год имела большое значение. В 38 больнице города Москвы моими соседями по палате были два говнюка старше меня на года полтора. По одиночке – это были жополизы. А вдвоем – они заёбывали меня. Но был 10-ти классник Вова. Добрый и справедливый здоровяк. Он вставлял периодически легких пиздюлей тем, кто обижал мелких. Но вскоре его выписали.
Ещё была гуманитарная помощь из Германии. Макс, поступивший на пару дней позже гуманитарки, тоже заступался за тех, кто послабее. Но не бескорыстно. Ему приглянулся мотоцикл, крепившийся к доставшемуся мне игрушечному пикапу. Зато про своих соседей мне можно было забыть.