Иван подходил к околице с ощущением праздника. Ярмарка. И сегодня не просто ярмарка, где Ванька-голытьба будет ходить, глазеть да прицениваться без толку. Сегодня Иван-покупатель будет барином покрикивать на продавцов, хаять их товар, долго выбирать под их просящими взглядами, а потом, вернувшись с покупкой домой, гордо скажет жене: "там во дворе стоит... загони што ли в хлев... и этта платок на, примерь... думаю што не купить, деньги есть...". При сладких мыслях этих тело и душа звенели от радости, настроение сбивало только воспоминание о провожавшей жене (не пей Иванушко, не пей... Одним словом-дура).

Весь день Иван толкался по рядам ища чаянную животину, и только к полудню наткнулся на подходящую. Мужик с мальчонкою сидели как бы в стороне от торжища, а рядом с ними паслась грязно-белая коза с отвисшим выменем. Иван сложным зигзагом приблизился к мужику.
- Слышь хозяин, чем торгуешь?
- Да вроде ничем, а коли захочешь што купить, так и продам.
- Да што у тебя купить-то, разве козу...
- Ну козу вряд ли захочешь, ещё мала. Правда, Микитка? (сопливый карапуз сказал: "плавда").
- Так я и цену невеликую даю.
- А сколько даёшь?- оживился мужичок.
После продолжительного торга, Иван достал из сапога потные деньги, отделил малую толику (только-только на платок... или вспрыснуть?...), подал оставшиеся продавцу. Тот спрятал деньги не считая, Иван немедленно вспомнил утреннее настроение и, не напрягаясь, представил себя знатным купцом, которому доверяют не глядя.
- Пожалуйте козу таперича.
- Микитка, дай-кось дяде козу.
Босоногий Микитка подошёл к Ивану, достал из носу большую зелёную соплю и бережно насадил на Иванов правый рукав. Купец обомлел: "Это што эта?...". "Каза, дядя", придурковато улыбаясь ответил малец. Тем временем откуда-то вывернулась серая бабка, ухватила пасущуюся скотину за верёвку, и быстро уволокла её прочь. Незадачливый покупатель придвинулся к безмятежно покуривающему продавцу:
- Ты што эта, какая коза, ты мне которую была подай. Подай с ногами, с выменем.
- Эва! То ж была не коза, а козочка, неужто не отличаешь. Да ты не шуми, мил человек, будет тебе с ногами. Эй, Ерёмка! Подь сюды, подай барину козу с ногами.
На оклик подскочил парнишка постарше, в руках он держал порядочных размеров зелёный скользкий шар из которого немедленно начал лепить что-то похожее на омерзительную собаку. Иван, мучительно осознав всю глубину и подлость творящегося обмана, подскочил к мальцу и с криком "фармазоны!" дал ему хорошего леща. Затем только было начал разворачиваться к продавцу, как получил удар, от которого свет померк в его глазах...

Часом позже Иван сидел, задрав нос к небу, на околице негостеприимного села, рядом с ним сидел старичок, выведший Ивана с ярмарки и сходивший с отложенной толикой в кабак за казёнкой. Старичок (Иван предполагал, что он тоже из фармазонов, но доказать этого не мог) шамкая говорил : "да што ты, мил человек, эта ж урядников брат озорует, хде ж тебе правду искать. Ты вот что, ты выпей, да и иди подобру-поздорову, не так уж много денег и потерял. О прошлом годе один за лошадью приехал, так оне ему, не к ночи будь сказано, хванерную продали, мы ж говорят тебе живую не обещали. А хванерой этой даже печку топить грешно, её немцы из гробов делают... Во как, а у мужика этого даже на казёнку денег не осталось, а ты как-никак, всё же вспрыснул...". Иван не стал далее слушать старичка, допил водку, встал и побрёл в сторону дома.

Жена, увидев на пороге ободранного супруга, всплеснула руками, завыла на весь мир: "пропил, пропи-и-ил.... и-и-ирод...". Иван мрачно взглянул на неё и подумал: "Вот же ж дура... Ну да шут с ней, поучу завтра...".