Жаркое лето сменилось осенней прохладой… да чего уж там прохладой – моросью, слякотью, коротким световым днем, голыми деревьями и прочими атрибутами этого времени года.
Уже не выйдешь в трусах во двор, не послушаешь трелей неизвестных (по причине орнитологического кретинизма) птиц, не выпьешь на лавочке у летней кухни бокал свежего разливного пива с воблой.
Не увидишь оголенных женских ног, не поедешь на речку купаться, не выйдешь ночью к фонтану. Взгляды молоденьких девочек нынче повзрослели, речка уныло течет одинокая и брошенная всеми, а фонтаны закрыты антивандальными колпаками из свежей осины.
И нет уже в тебе похоти, гнева тоже нет. И гордиться тебе нечем и завидовать некому. И алчность куда-то отступила и аппетит пропал. Остались с тобой только лень и уныние.

И понимаешь ты, что долго еще продлится эта грустная песня. Что там впереди по сезону? Первый снег веселит лишь детей, рантье и тунеядцев. Новогодние праздники давно не радуют, а лишь обременяют необходимостью застолий и неискренних поздравлений. Да, пожалуй, и не стоит загадывать так далеко, окружающий мир теперь все больше зависит от внутреннего состояния, а оно может поменяться в любую минуту.

Захотелось радости здесь и сейчас. Помоги себе сам, вопрос – как?
Следует заметить: думалось мне недолго. Решил взять к себе квартирантов. Пару лет назад подобное и в голову бы не пришло, еще можно понять, если человек с этого реальный доход имеет… остальные воспринимались как больные люди, ну да ничего, глаза боятся – руки делают.

Первым прилетел американский еврей. Некоторые имеют стереотип: мол, евреи, не любят и не могут работать. Ничего подобного. Этот делал по дому все и даже больше, чем я с самого начала предполагал.
Потом приехала японка. Стройная и миниатюрная, породистая. До сих пор не могу понять, как в ней сочетаются простота и аристократизм. Интересно и то, что дама совсем без тормозов, с ней приходится быть весьма и весьма аккуратным.
За ней появился ее соотечественник, этнический японец, проживающий на Тайване. Ну, этот конечно весь в себе… и из себя. Дури в нем – на десятерых хватит. Размером в два раза больше японки. По дому – совершенно бесполезен. Разве что убить кого или покалечить. На людях избегаю с ним появляться, на него смотрят со смесью страха и восхищения, а на меня, как на маньяка.
Совсем недавно, последними, прибыли китайчата. Сначала я их не отличал друг от друга, особенно когда они работают. Потом начал вникать в нюансы. Как и предполагал – весьма удобные, неприхотливы к условиям быта, всегда на подхвате и трудяги замечательные. Подумалось тут, что троих мне многовато, скорее всего пару кому-нибудь задарю на праздники.

А вот тут я их всех сфотографировал.