Место действия – райцентр одной из наших из Северо-Кавказских республик.
    11.50. На входе в здание районной администрации меня встречает зам.главы – Курбан: «Ассаламу алейкум, гость дорогой, пойдём чаю выпьем, у меня уже всё готово!»
    На столе в кабинете Курбана стоит чайник, печенье, орехи в меду в вазочке, пиала с урбечем.
    После обязательных для Кавказа и абсолютно ничего не значащих разговоров (как здоровье? как родные? слушай, а правда, что Ксюша Собчак – незаконная дочка Чубайса? и т.п.) Курбан открывает холодильник, снимет фальш-панель в верхнем отделе и достаёт оттуда кусок сала и кружок украинской колбасы.
    Курбан – горец русифицированный. Когда-то ещё при Советской власти он осилил аж полтора курса военного училища в Харькове, срочку дослуживал в Перми, потом учился в Саратове. Да и жена у Курбана – полтавская хохлушка.
    Курбан нарезает сало и колбасу мелкими фрагментами, выкладывает их на тарелку, пододвигает ко мне.
    Я говорю: «Курбан, спасибо, но я сало предпочитаю с водкой, и уж никак не с чаем».
    «Так в чём проблемы!», - говорит Курбан и опять лезет в холодильник.
    Я пытаюсь остановить, мол, у меня на сегодня запланировано много дел и мне до поры нужно оставаться трезвым,  как-нибудь потом, в другой раз. 
    Курбан (полушёпотом): «А давай так, я немножко сам поем, а если вдруг кто зайдёт – скажу, что это ты кушаешь, хорошо?!»
    «Да нет вопросов», – говорю: «Жми на здоровье».
    Я пью чай с печеньем, а Курбан подъедает треть своего нехаляльного запаса и мимо ходом рассказывает мне местные сплетни и слухи.
    В 40-е годы информации, полученной от Курбана, вполне бы хватило, чтобы без особых душевных терзаний выселить две трети аборигенов куда-нибудь в Казахстан, после чего нагнать штук сто грейдеров и слегка сгладить местный рельеф. А Курбана, за его рвение, можно было бы назначить гауляйтером образовавшейся равнины. Но эпоха уже не та.
    По оконцовке Курбан говорит: «Слушай, время сейчас такое, что упаси Аллах, если Глава узнает, что я сало ем. Глава наш районный - Исса, клянусь тебе, подозрительный человек.  Есть у меня даже подозрения, что он - скрытый салафит. Но ты запомни на всякий случай главное: я и сало – вещи несовместимые!»...

    13.40. Я в приёмной Главы администрации.
Секретарша Айсет докладывает по-русски: «Исса Юнусович, к Вам посетитель».
    Исса выбегаетт из кабинета, кричит: «Уа-а-а! Братан! Реально рад! Как добрался?! Как здоровье?! Как родители?!...» Потом, шёпотом, чтобы секретарша не услышала: «Привёз, то что я просил?».
    «Привёз» - говорю: «Пошли в кабинет».
    В кабинете я достаю из сумки обёрнутый плёнкой шмат сала и передаю его Иссе. Исса разворачивает плёнку, нюхает сало и с блаженством на лице произносит: «Уа-а-а! От души баркала! Слушай... за это... в смысле, за твой приезд... обязательно надо выпить...»
    Мы пьём элитный тринадцатилетней выдержки «Багратион», закусываем салом с горчицей и запиваем абрикосовым соком – вкусовое сочетание, от которого любой уважающий себя сомелье до конца жизни впал бы в депрессию.
    Захмелевший Исса начинает рассказывать мне местные сплетни и слухи. Он жалуется, что таких личностей, как Сталин и Берия уже нет, и невозможно выселить на Новую Землю всех шайтанов, вахов и просто долбоёбов. После чего неплохо бы было назначить его младшего брата гауляйтером района, а самого Иссу направить куда-нибудь на повышение, лучше, конечно, в Москву или на крайняк – в Ессентуки к полпреду округа советником.
    Исса сетует на жизнь: «Слушай, вот ну никому верить нельзя! На уразу решили мы с  братом, как это будет по-русски – а!, разговеться. Так я у своего заместителя Курбана спрашиваю:  Курбан, есть у тебя закуска какая-нибудь нормальная? Нет, говорит, Исса, клянусь - нет ничего, и вообще мне домой пора! Вот гад, думаю, ведь есть же что-то наверняка. Как он ушёл, мы тихонько вскрыли его кабинет и нашли в холодильнике на верхней полке за фальшивой панелью сало, очень неплохое, кстати, копчёное, с чесноком. Вот как, скажи, после этого доверять такому заму?!»
    «Бардак!» - соглашаюсь я.
    Когда всё допито, Исса говорит: «Знаю, что ты будешь встречаться с куратором нашего района Хаджи-Даудом. По секрету тебе скажу: свет ещё не видывал такого негодного человека, как этот Хаджи-Дауд! Он реально под меня роет, отвечаю! А сам походу – затаившийся исламист. Ну посуди: хадж уже два раза делал, с каждым сельским имамом дружбу водит, арабский изучает. Так вот я тебя прошу - этот Хаджи-Дауд ни при каких обстоятельствах не должен узнать, что я сало ем. Понимаешь, ситуация сейчас сложная, народ одичал, могут не так понять, а у меня выборы на носу...»

    18.00. Звонок на мой телефон от куратора района Хаджи-Дауда: «Салам, дорогой. Слышал, что ты уже приехал, у нас тут вести быстро расходятся. Кстати, привёз что я заказывал?!»
    Я, на всякий  случай порывшись в своей сумке, и убедившись, что из оставшихся трёх свёртков с салом есть один с приклеенной на нём скотчем бумажкой, на которой написано «Х-Д», говорю: «Да, Хаджи-Дауд, привёз, как договаривались. Завтра встретимся».