В Михайловском седая осень
Но помнят две рябины во дворе
Как  Саша, в волосах седая проседь
Читал стихи срамные детворе!

У дворовой Марфушки рдели
две щёчки алые и зад
да ,  с той поры прошли дожди-метели
и  две рябины рядышком стоят…

Зима и снег до горизонту
А у мальчонки дедов пыл
И подошедши к няне сонной -
Её на спину повалил!

Пока она слегка ворчала
Он кончил много раз подряд
А няня триппером страдала!
Да разве  Пушкин виноват?

Ему б вагину надувную
Иль лошадь – Ксюшеньку Собчаг
но кончил в няню он родную
и заругался тихо…фак!

Лечил у Штольца Пушкин триппер ,
беседовать с врачом был рад ,
обедал с пуншем, бил баклуши
И ел с омарами салат

Писал стехи, бывал в опале
Дрочил задорно много раз
Закинув лишку самогону
Блевал в латунный тусклый таз !

Детей  Его союза с няней
не сосчитать теперь рядов
стихи и прозу всяк ваяет
из триперных, усталых слов

Но как же так ? ПОЭТ и ТРИППЕР?
А как же мухи ? без котлет?
Таков таланта тайный шифер,
ведь Пушкин - больше чем поэт !

Сейчас почти уж неприлично
По пьяни стрелки забивать
А Пушкин забивал отлично
Раз двадцать восемь точно, блядь!

И светским львицам лез под юбки
Хоть кое кто годился в мать
Надует львица гордо губки -
И  согласицо ….отсосать!

К чему веду? Да право слово,
Лишь ради красного словца
Штоб вспомнить нашего, родного
Сергеича, поэзии отца!