Себя не помня, наг и необут,
Из синего волшебного тумана
На кем-то свыше заданный маршрут
Выходит он на темную поляну.

Чуть впереди – гранитная плита,
На древнем камне – белые улитки.
С цветущего тернового куста
Свисает крестик на суровой нитке.

Необходимость чувствуя, сродство,
Но без приказа, волею своею,
Он крест берет и вешает его,
Чуть голову склонив, себе на шею.

Пронесся дождь крещением. Рассвет.
И возникает в солнечном свеченьи
Из ниоткуда острый силуэт
Далекой церкви на границе зренья.

Сверкнула тропка, расступился лес,
А перед ним, по образу распятья,
Стоит, в гранит утоплен по эфес,
Тяжелый меч с двуручной рукоятью.

Клинок в деснице, на душе Христос,
И сразу же из чащи за спиною,
Как баш на баш, ответом на вопрос,
Соткался замок с крепостной стеною.

Сквозь воплощенный только что эфир
Шагает он безмолвною равниной,
Парадоксально создавая мир 
Своим шагам посылкой и причиной.

Он пьет и ест, и в воздухе кругом
Разлился запах деревенских квашен,
И тут же маслянистый чернозем
Покрылся сетью выгонов и пашен.

Он едет молча, шагом, без помех,
Нулем осей в своих координатах,
Одетый в полный рыцарский доспех,
На черном жеребце в червленых латах.

Свою судьбу спуская с тетивы,
Поставив сам важнейшую из точек,
Он поднимает из густой травы
Батистовый надушенный платочек.

Чиста, высокородна и светла,
С короною, в мерцающем наряде
Его душа Венерою взошла 
На башню в замке, что остался сзади.

Любовь его, единственный залог,
Принцесса всех его существований
Стоит на башне, комкая платок
Надушенный и мокрый от рыданий.

Теперь предвидит, вспоминает он:
В конце пути последний в этой эре,
Его же верой созданный дракон
Лежит и ждет в магической пещере.

В его судьбе – алмазные дворцы,
Иные измерения и страны,
И ждут враги: живые мертвецы, 
Вампиры, сарацины, великаны…

Как он вернется, лаврами увит,
Пройдут десятилетия разлуки,
И как заплачет и соединит
Король-отец его с принцессой руки, 

Как он глаза поднимет на неё,
Как сзади, в спину, перервав дыханье, 
Его ударит тяжкое копьё
За два часа до бракосочетанья –   

Он вспомнит все. И жизнь, и тьма и свет,
Любовь и смерть, и подвиги, и лица – 
Все будет так, как предсказал поэт,
Что чрез тысячелетие родится.