Я родился и провел детство под небом Афганистана в городе Герат. Мать , из местных пуштунов, случайно погибла во время советской бомбежки 1979 года; отца, русского инженера на гражданской должности в контингенте союзных войск, я и не помню совсем, его несколько позже убили талибы, тогда я был совсем маленький. Детство помню достаточно смутно, да и вспоминать эти годы, полные голодных скитаний, мелких краж  и запаха пороховой гари, даже не хочется. Но мне повезло. Я не попал под сомнительную опеку многочисленных мусульманских сект, не стал одним из детишек-смертников, как многие другие сироты. Меня, мелкого попрошайку, зачем-то подобрали мотострелки 101 полка, помню, как сейчас, их забавные попытки сломать язык об мое непростое для русскоговорящего человека имя; помню как неожиданно стал Евгением Романовичем…

Рядовой Роман, фамилию и отчество которого я ношу до сих пор, вскоре после моего усыновления получил тяжелое ранение и затерялся по госпиталям, его я нашел сравнительно недавно, о его судьбе, как и о судьбах миллионов людей, попавших между жерновов той бессмысленной войны, можно написать не одну книгу. А мои путешествия закончились в детском доме, далеко-далеко от залитой кровью пустыни – на юге Западной Сибири.

Я подрос. Кое-как выучился. Попал из детдома в интернат кадетского корпуса. Потом призвался в ряды вооруженных сил РФ. Воевал в Чечне. Быстро понял, что пить водку, которой торгуют местные не стоит. Стрелял, в частности, в своих бывших соотечественников, которых пути Аллаха привели на чужую землю с оружием в руках. Помню, как уезжали домой мои друзья-сослуживцы, совсем еще пацаны, в цинковых ящиках... Братишки, пусть вам хорошо лежится. Не люблю вспоминать зачистки, кто был там – тот поймет.

Демобилизовался по ранению. Вылечился. Поступил во ВТУЗ – всегда тянуло к техническим дисциплинам. Разменял с десяток мест работы. Женился-развелся. Сейчас – бизнес, небольшой, скромный, но – свой. Надо бы, наверное, уже обзаводиться нормальной семьей, самое время.

Раз в год (чаще не получается), обычно в майские праздники, летаю к Роману, своему приемному отцу. Он тоже не спился, не подался в бандосы. У него своя семья, взрослые дети. Им повезло – их не опалило войной.

Садимся за стол, вспоминаем обожженную солнцем и войной пустыню, песнь муллы. Поминаем наших пацанов. Их ждали дома десятки родственников, друзей. И не все, кто вернулся, смогли встать на ноги и не закончить свой боевой путь на помойке, куда нас выкинуло наше правительство.

Меня дома не ждал никто.

Мне повезло, а им – нет.

Будь ты проклята, Война. Будьте прокляты те, кто играл и играет нашими жизнями.