Приятное,  хотя и привычное уже ощущение разгоняет рваные остатки сна, как ветер разгоняет клочья  облаков,  до недавнего времени затянувшие было небо, плотной серой пеленой.  Что-то горячее и влажное пытается достучаться до сознания. Медленно и тяжело пытаюсь открыть тяжёлые веки, отбрасываю в сторону одеяло.                                            
- Ну, всё  хватит - отмахиваюсь от будильника, показывая ей на дверь, она нехотя отрывается от меня, вытирая тыльной стороной ладони губы, потом  аккуратно, со знанием дела, салфеткой вытирает мой «рычаг пробуждения», медленно и грациозно слезает с кровати и удаляется из спальни. Подхожу к зеркалу, уставшее и помятое, с тёмными кругами под глазами лицо смотрит на меня недобрым взглядом из подлобья. Заработался, надо в отпуск рвануть на недельку, на родину: море, горы, свежий воздух, да и вообще спортом что ли заняться, фитнесом каким ни будь (что за слово бля такое, и откуда я его взял то вообще?)…                                                    
Вчера с шефом обсуждали последний контракт с немцами, не на сухую обсуждали конечно, долго, основательно…  Шеф под винишко красное, уважает он его очень, я под коньячок. Странный генеральный  у них  какой то, нервный, говорит одно, делает другое, думает  конечно же сука, третье, как женщина право.                                                        
Рюмка коньяка, долька лимона подключают не успевшие вырваться из вязких, тягучих оков сна, куски сознания. Умываюсь ледяной водой, вытираю лицо мягким, махровым полотенцем, услужливо протянутым мне горничной, шлёпаю её по жопе. Она глуповато и звонко хихикает и помогает одеть мне френч. Новенькая.  Молодая девка, лет 20 с хорошей фигурой и немного простоватым, хотя в тоже время каким то, неуловимо притягательным лицом, со странным,  грустным и одновременно блядским взглядом. Довольно смышлёная сучка, и откуда такие берутся? Подумаю о том, что бы назначить её в свои личные помощники, сосёт не плохо и жопа ещё не разработанная, хорошие рабочие качества.                
На улице мелкий прохладный дождь. Охранник поздно раскрывает зонтик и небольшая порция этой прохладной мерзости попадает мне на шляпу и плащ. Наверное новенький, не видел его раньше, какого хера? Одариваю его взглядом, как из утреннего зеркала. Тот испуганно смотрит на меня и я замечаю что штаны его довольно сильно промокли, под дождём без зонтика что ли долго стоял?                
За мыслями о предстоящем совещании, посвящённому нашему будущему взаимодействию с немцами,  практически не замечаю дорогу до работы. Быстрыми шагами поднимаюсь к себе в кабинет.         
- Катья, соедэни ка мэня с отделом кадров,  - говорю в трубку медленно, чётко выделяя каждое слово, не потому что я так разговариваю, а потому что с похмелья по другому говорить тяжело.            
- Да, Лаврентий Палыч, – немного напряжённо отвечает секретарша.                    
- И зайди ко мнэ черэз дэсять минут.                                        
- Да, Лаврентий Палыч, - второй ответ на выдохе, с явным облегчением.                
Не успеваю подумать о том, кого бы сегодня расстрелять первым,                            
- Да, Лаврентий Палыч                                            
- Петрович, что за чмо, мэня сегодня от дождя прикрывало? Не успэл мэня увидеть, сразу    абассался!                                                        
- Новенький, Лаврентий Палыч.                                        
- ???                                                        
- Старого вчера, по Вашему приказанию расстреляли…                            
- !!!                                                        
- …и этого расстреляем.                                            
- Плохо работаете с кадрами…                                        
- Мне застрелиться?                                                
- Нэ тарапися, сначала мнэ надо новый будильник.                                
- Да, Лаврентий Палыч, а старый?                                        
- Расстрэлять.                                                    
- Да, Лаврентий Палыч                                            
- И секретаршу                                                    
- Да, Лаврентий Палыч                                            
- И дворника                                                    
- Да, Лаврентий Палыч                                            
- И карлосна!                                                    
- ???                                                        
- !!!                                                        
- Расстреляем, Лаврентий Палыч! – на том конце трубки тяжело задышали, я положил трубку.        
«Да, с кадрами надо работать поактивнее, а немцы, хуй с ними с немцами, потом разберёмся», - подумал я, гладя как секретарша грациозно залезает под стол. Похмелье совсем улетучилось из головы, мысли о предстоящих репрессиях предавали мне сил, -«Кого бы ещё сегодня расстрелять?»...