Не секрет, што в юные годы многие гуманоиды мечтают себе што-то типа такой паибени - вырасту, стану касманафтам, или там блять лётчегом, или блять скатаводом. Мне фсигда было аткравенна паибать на то, кем я там стану, када вырасту, апсалютно ниибал меня этот жызненный вапрос. Вазможна паэтому йа так до сих пор и йавляюсь Великим Никем, што воопсчем похуй точно такжы, как и в децкие незабвенные годы. Но дажы есле бы я када-то перестал дуть и задумалсо - кем я стану, када вырасту, йа бы блять стопудова меньше всего захотел бы стать пажарнегом, беспесды.

Но так уж блять вышло, спасибо Иисус, охуительно удружил, што пару дней назад я паучаствовал в ниибаца увликательном ывенте пад названием "Тушение лесных пажараф", от так блять, и спешу поделицо теперь накопленными знаниями.

Уикенды, столь нечастые в маей жизни, я решыл правести с грендами своими, на даче ихней. Не то, штобы я их (стариканоф) так любил, нихуя. Я любил дачу. Дача это свежый воздух, вазможность паибашить по воронам из ружъя, удувшись драпом в соплю, можна па сизону пару раз красиво наибнуца с моста в ближайшую реку, кароче рамантика яибу, рай нахуй, на зимле.

На даче было заибись, к тому жы за пару километраф гарели леса и можна было наблюдать ахуенные сталбы дыма, паднимающиеся вдалеке над кронами сосен, паэтаму я вытащил пакаван, сабираясь аснавательна убица и пафтыкать в гаризонт, затянутый облаками дыма.

Сопсна йа тока хорошенько наибнул из трупки, и гатовился патриблять горячий чай, угнездифшись в кресле-качалке на балконе дома, как блять услышал падазрительный стук. Высунув иблет с балкона я обнаружил там неведамую хуйню - па главной улице нашыва садового кааператива "Прогресс" ибашыла бапка, и ибало у нейо было примерно такое "Всем песда, халакост, выхади строица" Вдобавок ана ацке хуярила друк ап друга какими то блять кастрюлями или хуй знает чем то таким. Эта вся хуита нарисовала в моей мутной галаве картину "Начной сторож Джои Джордисан савиршает апход".
Как дачнег любознательный я, памахав ружъём, сурова спрасил с балкона "Какова хуя вы тут гремите блять, как будта Слеер приехал?" "Агонь блиска к дачам падашёл, нада хватать лапаты и итти срочна тушыть, а то сгарим нахуй, вместе с памидорами", пакасившись на двустволку атветила старая карданщеца.

"Йес мэм, ужэ идём", бодра атветил я старай песде, единственна канешна с целью, штоб она ни стаяла тут и не гремела над ухом. Никаких нахуй лапат и тушений пажараф я и блиско не планировал. Но фсё таки спустилсо вниз и доложил деду, каторый мирна сидел перет телеком и хуячил пивас, так и так гаварю, пажар, всем песда. "Нахуй нада" - коротко атветил дед и рыгнул в экран, где шла какая то занимательная хуита пра атважных милицанераф. Я был с ним полнастью сагласен и ужэ вознамерился песдовать обратно наверх любаваца густым дымом, паднимавшымся из леса, но тут блять прибежала наша бапка и стала навадить панеку - типа, песдуйте капайте, тушыте нахуй, а то сгарим фпесду. Заставить малчать бапку не было никакой вазможности, йа был убит, дед был синий, мы бы не справились нихуйа. Так или иначе, мы взяли па лапате, зарядились ф путь кто чем мог и паписдели в лес, туда где дым был гуще всего.

Зрелище было вопщем то заибательское, пажар был на пять с плюсам беспесды. Всё гарело, гудело и вапще был полный песдетс. С лапатми нам там было делать апсалютна нехуй, там нужен был пажарный вирталёт или чота типа таво, но никак не укурок и снияк с штыкавыми лапатами, стопудова. Тем не менее мы атважно принялись тушить ебучий агонь, кто па синьке, кто па укурке. Жара ебать капать, вокрук как пианерские кастры палыхают сосны, дышать тупо нечем, дым такой што за 5 метров хуй чо разглядишь, сталкер и всякие там канцы света сасут в углу.

Мы праибались минут 15, прежде чем пришли первые боевые юниты - пажарные лесники - суровая, бухая, нибритая, матерящаяся шваль, у каждава из каторых за спиной висел мишок с вадой, хитрой системай соединённый трупкай с какими то ебовыми пульвиризаторами блять. И ани такие хуяк хуяк, идут и брызгаюца нахуй, брызгаюца и матеряца, но сцука выглядят песдос геройски. Эта блять нада было видеть, эта было сильно и беспесды внушало какой та блять трепет, пачтительное уважение перед нашими пажарными силами, пажарные лесники эта вам не хуй сабачий.

Короче, по прибытию этих чувакоф мы с дедом уже с апсалютно чистой совестью пакинули этот ёбаный пажар, и паписдели абратно на дачу, уставшие и блять чумазые как нигеры. Кроме нас кстате из дачникаф я влису больше никаво нивидел, поэтаму полнастью разделял мнение деда што "лушше бы энти пидары с калатушками сгарели все нахуй". День был испорчен, паэтому мы завели матор и жива съебались дамой в горад.

Стоит ли гаварить, што весь вечер я занимался тем, што блевал какой то едкой хуитой и выкавыривал из носа чорные казяфки. Также у миня ахуенна нехватало валос на нагах, а лицо было всё краснае ат этих ёбаных пажарных тимпиратур и чисалось яибу как. К таму же я, съёбывая с дачи фпапыхах, аставил там весь драп, и мне пришлось астаток вечера правести уничтажая пиво в кампании деда, чему я был ниасобо то и рад. Но фсётаки мнения у нас в тот ёбаный вечер были апсалютна адинакавые - пажарнегом быть, песдец как ебано, нахуй это нада.