Василий Иванович Штыченко был земляком Горбачева и подсел на пятнашку по подрасстрельной статье как раз в то время, когда его дорвавшийся до власти зёма с меткой на лысине запретил бухать всей стране. В описываемое время Штык добивал четырнадцатый год своей неволи, работал завхозом в механическом цехе и очень стремился добиться изменения режима содержания. Колония-поселение представлялась ему райскими кущами, где стадами бродили неосвоенные грудастые заочницы по берегам из белого хлеба, через которые текли чайно - кофейные реки. Если удариться в психологию, то отсидка такого срока деформирует сознание сидельца необратимо и вдребезги. Штык жил реалиями давно ушедшего времени, в котором ППС-ники не получали табельное оружие, заступая на дежурство, когда самой престижной профессией была работа халдеем в ресторане, когда водка стоила 3-62, эт цетера, эт цетера. И вот его выдернули из прошлого, как карасишку из пруда и поместили в садок-зону, куда периодически заплывали свежеотловленые рыбешки, принося из свободной части водоёма удивительные и одновременно с этим тревожные вести. Мозг Штыка противился новому и свежему, продумывая продолжение преступной деятельности на воле с помощью старых заскорузлых прихватов времен безалкогольных свадеб.
    Любил Штык устроить в цеховой каптерке "мозговой штурм" за чифиром. В этом он беспесды обогнал всех креативных директоров третьего тысячелетия, за кругалем бодрящего напитка Штык набалтывал "рыбу" - вчерне задуманый план:
- И вот я такой захожу прилично одетый в коммерческий магазин, показываю поддельную ксиву ОБХСС, собираю весь персонал в подсобке и достаю спонтом фотографии преступников. Пока они фтыкают, я хуяк - перерезаю телефонный шнур ножом как в Рэмбо, страшным таким, потом наливаю им водки с клофелином чтоб повырубались и не запомнили меня, собираю самые дорогие мужские костюмы и отваливаю оттуда...
Курящие рядом подручные, в количестве двух боевых единиц, не сговариваясь бугагакали и ехидно интересовались:
- А отваливаешь ты, Иванычъ, ебстественно, на такси? А таксоида потом валить будешь в степях ваших бесконечных? А про сотовые телефоны, типа раций Транспорт-4 злоебучих, только меньше и легче, слышал что-нибудь? И куда ты, пересидок старый, пойдешь после мокрухи костюмы сбывать? Не говоря уже о том, что сейчас в магазинах частная охрана с помповухами...
Подручные сидели всего ничего и о сложностях, поджидающих Штыка на свободе, знали не понаслышке. Также они учитывали должность, отсиженый срок и неуёмную тягу старого на посёлок, поэтому всеми силами старались убедить его отказаться от преступных намерений, ибо хуй его знает, с чьих инструкций завхол пел такие адские песни и чей чай они при этом чифирили. Подозрения вслух не высказывались, чай он и из оперчасти чай, к тому же троица была довольно слаженной и сработанной в плане натурального обмена всяких ништяков в виде краски, цемента и прочих строительно-отделочных прибамбасов на чай и курево, поэтому  ее участники немного доверяли друг другу... до обеда... После обеда нормальный здравомыслящий зэк не верит никому, даже самому себе.
    В тот день ничего не предвещало беды. Почифирив, подручные завхоза попиздовали бетонировать новый, уже подключеный электриками токарный станок, сэкономив при заливке сорокалитровый бачок цемента и тут же продав его завхозу ЕПКТ рыжему Коле, которого начальник спецБУРа грозился закрыть на сутки в камеру к его постояльцам за растрескавшиеся отливы у стен, потом за каким-то хуем Штык отправил их к сварщегам, которые гондобили герметичный металлический контейнер из полутораметровой стопятидесятой трубы. Данный девайс с наглухо завинчивающейся крышкой был отнесен ими (опять же по указанию завхоза) в цветную литейку и там оставлен, трудовой подвиг был обкурен, обчифирён и забыт на двое суток...
    Через пару дней зону всколыхнули слухи - злоумышленники беззастенчиво спиздили из цветной литейки 40 килограммов церия, который благополучно проследовал все рубежи охраны в грузовике с металлоломом. За каким сморщенным хуем кому-то понадобился сей редкоземельный металл с нынешней стоимостью около бакса за кило живого веса, не знал никто, осужденные аналитики подозревали что либо спиздили не совсем церий, или что это лишь одно действие в театрализованной постановке "Продажа лохам красной ртути". Правды так и не узнали, но кипиш поднялся серьёзный. Обоих подручных Штыка потащили в оперчасть, где грозили добавкой к сроку и прочими прелестями за то что они притащили емкость для вывоза церия в цветную литейку. Было не особо страшно (контейнер в процессе переноски был пустой, как барабан, да и содержимое на воле так и не было найдено), но нервяки все равно нешуточные, по таким делам даже свидетелем идти неохота, не говоря уже о соучастии. Еще мучил как волочащийся по земле кровоточащий геморрой, вопрос какая падла осветила их участие, пусть и невольное, в таком вонючем деле. Через некоторое время фигура провокатора нарисовалась перед мысленным взором так ясно, словно ее освещал прожектор перестройки... Двое посмотрели друг на друга и одновременно выдохнули:
- Ответка?
- Стопудово...