Ещё сквозь сон Мошкен услышал, предпочувствовал это…

Не помните ли, кто-то (какой-то вполне исторический персонаж)  рассказывал, как ему приснился однажды красочный сон на тему  Парижской коммуны: восстание, стрельба, беготня, пленение и гильотина – с высоты падает нож, и вот острая сталь уже касается испуганной обречённой шеи… И тут этот исторический некто просыпается от удара гардинного карниза. И вся эта многочасовая, едва ли не многодневная,  – во сне - история приснилась в один миг - от момента удара карниза по шее до собственно пробуждения.

Мошкен сквозь сон с удивлением услышал  звук ключа, проникающего в замок, затем двукратный щелчок самого замка, и со страхом  понял, что это открывается входная дверь.

Мошкен попытался, не просыпаясь, крикнуть что-нибудь грозное. Да, хоть что-нибудь! Только чтобы незваный пришелец ретировался к чёртовой матери, откуда пришёл. Но, как это часто бывает во сне, связки не захотели подчиниться приказу спящего хозяина.
К счастью Эдельвейсу Зохаровичу от этого безуспешного напряжения удалось  проснуться.

Выходить в коридор ужасно не хотелось, но Мошкен поборол свой страх и вышел навстречу неизвестной опасности. (А я как-то уже говорил, что Мошкен глубоко-глубоко в душе настоящий неизвестный герой, и если его с дуру загнать в угол – может совершить чёрте  чего!)

Входная дверь была, действительно, открыта.
И в проёме стоял неизвестный. Высокий, грузный мужчина в светло-серой болоньевой куртке, в лохматой кепке, резиновых сапогах, с огромным грязно-зелёным рюкзаком за плечами. Кисти рук самозванный гость прятал в рукавах.
Эдельвейс Зохарович, как человек всесторонне начитанный знал некоторые методы самообороны – в частности он знал, что если кричать «Спасите! Помогите!», то стопроцентно никто на помощь не придёт, а кричать надо, как советует доктор Куропатов,  непременно что-нибудь нейтральное, например, «У Вас ус отклеился!» или «Как пройти в библиотеку?», ну, или в крайнем случае, «Пожар!» При таком нестандартном подходе к спасению собственной жизни помощь от обалдевших несознательных граждан обеспечена.
Поэтому Мошкен, не притормаживая, теряя по пути тапки, ринулся к незнакомцу с радостным криком,  способным разбудить всех соседей, «Бабушка приехала!».
И кинулся с поистине внучатыми объятиями на пришельцу. Ну, чтобы добить того окончательно неординарностью.
Пришелец  криво осклабился металлическими челюстями и ткнул приникшего к нему Мошкена под дых. Финкой, вынутой из рукава.
Мошкин застонал.
Опустился на колени.

И проснулся.

Рядом спала ничего не подозревающая жена.
«Вот так! Мужа режут, а она себе спит!» - с горечью подумал Мошкен.
И тут сообразил, что пока он жалеет себя, кто-то и в самом деле открывает дверь.
«Боже мой, опять!» - обречённо подумал герой.
Умирать искренне не хотелось.
Эдельвейс Зохарович энергично потряс за плечо жену:
- Милицию вызывай! Срочно! – и кинулся в коридор, как Александр Матросов на амбразуру, по пути подхватив  стоящую у стены сложенную доску для глажки.
В коридоре находился тот же самый – из страшного смертельного сна – мужик. Он стоял внаклонку спиной к Мошкену и развязывал рюкзак.
- На, сволочь, получай! – набегая с поднятой над головой доской, страшно заорал Эдельвейс Зохарович, и с размаху опустил мирный девайс на голову вероломного врага.
Мужик по-бабьи взвизгнул предсмертным криком и рухнул своей воровской мордой  в рюкзак.

- Эдик!  - звонкий сонный зевок из спальной. - Чего там? Мама уже с дачи приехала? Забыла тебя вчера  обрадовать!

Эх, проснуться бы!

xxx. Тока што (с позаранку)