Елдыкоков был человеком слова!
И ни одна скотина не могла этому помешать…
Если Елдыкоков говорил, что в четверг напьется и не придет на работу, значит именно так и происходило – он нажирался в алебастровые крошки и не просыхал до воскресенья…
Если Елдыкоков говорил, что починит чертов вентиль в туалете тети Гали, то он чинил его вдохновенно, виртуозно, своевременно, а уже потом снова нажирался в алебастровые крошки и спал в обнимку с тети Галиным вентилем, и реже с самой тетей Галей… Потому что тетя Галя была женщина знающая, опытная и елдыкоковским словам в основном не верила…
И если пьяный в алебастровые крошки Елдыкоков во дворе дубасил палкой дворника-китайца за то, что тот заколол и продал в ресторан своим землякам бездомную Альфу, то это значит, что Елдыкоков отдубасить китайца обещал ранее…
И любили его люди именно за это непревзойденное, житейское качество – за умение держать свое твердое мужское слово… и еще за то, что он умел пить водку с лимонадом и не рыгать…


Когда несчастные дети в елдыкоковском дворе плакали по невозвратной и ушедшей в иной мир бездомной Альфе, проклиная дворника-китайца и желая ему тотального всекитайского мора, трезвый Елдыкоков курил на крыльце родимого подъезда… Ему было жаль несчастную, заблудшую Альфу, поддавшуюся на уговоры узкоглазого иноземца и соблазнившуюся на кусок тухлой восточно-китайской колбасы, но поделать уже ничего было нельзя… Ибо дворник-китаец отколошмачен Елдыкоковым грамотно и  искусно и по этой причине лежит дома с переломанными челюстно-лицевыми костями, а участковый Васильев сделал Елдыкокову устное предупреждение о невозможности избивать китайцев в свободной России и о том, что все это гавно, накопившееся в отсутствие китайского дворника, теперь лежит на совести самого Елдыкокова…
Елдыкоков горестно вздохнул и бросил изжеванный окурок в гавно, которое лежало на его совести… Что-то тяготило добрую сущность Елдыкокова…
А вот что именно тяготило, разобраться было совершенно невозможно, ибо для детального анализа ситуации требовалось рублей хотя бы тридцать, а их у Елдыкокова не было, а аванс только 17, а Галька – курва такая – все деньги опять своему пэтэушнику прыщавому выслала и, следовательно, до аванса не подкинет. И, следовательно, страдать доброму Елдыкокову предстояло нешуточно…
Можно было конечно использовать в качестве объекта личной наживы общественно-профессиональный инвентарь ненавистного басурманина и загнать за сороковку его канолевые грабли, но, вспомнив суровые брови участкового Васильева, Елдыкоков этот вариант отклонил как заранее провальный и не сулящий выгоды. А между тем для снятия утробно-душевных мученических ощущений необходимо было что-то предпринимать и довольно темпераментно, иначе колосники накалятся до уровня температуры на Меркурии, а это, как вам известно, совсем не правильное их состояние…
Елдыкоков задумался основательно…
Основательнее Елдыкокова в этот момент могли задуматься лишь депутаты Верховного Совета СССР, если бы таковой сохранился…
Вооружившись свойственной ему решительностью и предприимчивостью, Елдыкоков направил свои трудовые стопы в сторону ближайшего замечательного предприятия торговли под оптимистичным и многообещающим названием «Крепость» в надежде отыскать взаимность и милосердие у местных продавщиц. Путь был не долог и не труден, а маршрут записан на генетическом уровне…
Встретив по пути коллег по цеху, переживающих примерно схожие состояния, что и сам герой, Елдыкоков решил избавиться от конкурентов и отказал им во взаимности, сославшись на чрезмерную занятость и неотложную необходимость исправить аварию в 16 доме. И свернул в ближайшую подворотню…
И, как оказалось, не зря…
О том, что случилось с Елдыкоковым в подворотне, наша правдивая история поведает позднее, ибо для глубины понимания всей многогранности личности нашего любимого персонажа необходимо сделать лирическое отступление…
Вот оно:

Лирическое отступление
или ма-а-аленький рассказ о том, как Елдыкоков родился.

Елдыкоков родился в деревне Бугры, Тобольской области, 25 мая, в 16 часов 20 минут по местному времени, в отеческом доме, на кровати. Вес новорожденного Елдыкокова составлял  4600 грамм, рост – 58 сантиметров. Родился быстро, легко, ибо был  у матери девятым и сложностей при рождении не испытывал. Все.

Оглядевшись в темной подворотне и не заметив преследования вездесущих коллег по цеху, Елдыкоков извлек из недр широкой пазухи помятую «Приму» и смачно закурил. В огне спички на асфальте грязной подворотни Елдыкоков обнаружил слабое золотистое мерцание и присел на рабочее колено с целью изучить загадочный мерцающий объект подробнее…
Увидев перед собой мужественное и небритое лицо Елдыкокова в ореоле горящей спички, неизвестный мерцающий объект произнес «хрымс» и плюнул в лицо отважного героя горячей пахнущей дурным переработанным коньяком жидкостью… Но это  не смутило нашего героя – он отчаянно сжал кулак и двинул плюющемуся инопланетному существу точно между мерцающих огоньков… Объект завопил и в своей неразборчивой коньячной речи начал апеллировать к небесам:
- Ты чего дерешься? Спаси, господи!
Елдыкоков схватил неземное существо в районе шиворота и вытащил на свет божий. Существо оказалось жителем первого подъезда елдыкоковского дома Петровичем, причем в нешуточном похмельно-помятом состоянии…
- Здарово, Петрович, – тоном победителя поздоровался Елдыкоков, обнаружив к радости своей, что личность, по-ворошиловски метко плюющаяся оказалась почти родственником.
- Здарово, Иваныч – (отчество Елдыкокова было Иванович, а имя Перикл в честь известнейшего греческого деятеля, простите автора – запамятовал представить сразу) – чего сразу в сопатку лупить? Ну лежу себе тихонько, отдыхаю, никого не трогая… А тут рожа и сразу в сопатку…
В общении между соседями, а тем более, почти родственниками, в окружении Елдыкокова было принято использовать простые русские выражения. Елдыкоков поддержал беседу:
- А ты чего, шимоза недорезанная, сразу в харю плюешься?
Елдыкоков заботливо приподнял друга над поверхностью планеты и поставил на нижние конечности – конечности Петровича отказали, и обладатель горючей отравленной плевательной смеси рухнул наземь словно немецкий орел с Рейхстага. Елдыкоков не преминул многозначительно прокомментировать это событие:
- Во как ебалыкнулся, как комета Галлея – (еще одно авторское упущение –  наш прославленный герой был очень начитанным).
Петрович попытался проделать логичное движение младенца, пытающегося встать, и уперся обеими руками в пол, приподнимая при этом свой многострадальный зад, но этот маневр удался лишь на 50 % – руки не уперлись, а зад-то оттопырился. В такой позе сосед, и он же почти родственник, просуществовал около четырнадцати секунд и вновь распластался на грешной земле.
Елдыкокову надоело наблюдать над акробатическими этюдами почти родного брата, он могучими слесарскими руками сгреб Петровича и нежно уложил на своем плече.  Поняв, что предпринятый им рейд до «Крепости» не состоится в ближайшее время, наш отважный рыцарь горестно заметил:
- Эх, холера… пойдем, до хаты доставлю…
А обмякший, но, тем не менее, безмерно благодарный другу Петрович, пролепетал с богатырского плеча Елдыкокова:
- Пойдем, Периклушка, я тебе коньячку нацежу… моя анаконда на даче, а у меня есть… с Колькиной свадьбы ышшо остался коньячок можжевеловый…
И шли друзья обнадеженные, навстречу приятным ощущениям, походкой героической и головы их были окружены золотыми ореолами мужской дружбы…

Как и было обещано, Елдыкоков доставил своего почти что брата Петровича непосредственно в квартиру, и был радушно принят им слегка протрезвевшим от езды на мощном плече.
Друзья расположились на кухне, где в отсутствие вышеупомянутой анаконды принялись мирно радоваться экзистенции…
А вскоре и день этот закончился, под можжевеловый коньяк, под славные думы, да под высокоинтеллектуальные разговоры о том, что все бабы – дуры, а политики – сволочи…

Ждите следующих серий…