Случилось это с Коленькой в бытность его таксистом. Для тех, кто еще не знает, Коленька – это я. И вот довелось мне побыть таксистом некоторое время. Причем время немалое, семь лет в такси оттарабанил. Случаев много всяких было, о них позже расскажу. А пока – про попа.

      Получил я заказ от городской церкви. Подъехал к ней, стою, курю, за жизнью церковной наблюдаю. А жизнь за оградой бурлит!
     
      Пользовался нашим такси постоянно один попенок. Молодой, но алкаш конченый. Сколько я его возил, ни разу нормальным не видел. Либо пьяный, либо с похмелья. Приход его был в дальнем районе города, среди цементных заводов, в квартале, зовущимся татарской деревней. Под стать попу и приходу была и церковь. Половина первого этажа сталинского двухэтажного барака. Причем до церкви там располагался зоомагазин. Что до него было, уже не помню.

      Так вот, стою, курю. А во дворе, за решетчатой оградой, поповский бригадир этого попенка ругает. Строго ругает, матом. А бугром у наших попов, по ихнему – благочинным, был бывший бандит. Репа широкая, кулаки здоровые, звать Серега. Я уж приготовился посмотреть, как моему пассажиру по шляпе настучат, но Серега мое такси увидел, попенка повернул к себе задом, к такси передом и пинком его на посадку отправил. Я бедолагу принял, поехал.
     
      Еду по городу, спрашиваю:
- Домой, на работу, куда везти?
- В храм
В храм, так в храм, мне же лучше, ходка дороже.
- Только, сын мой, в магазин заедем.
- Ну, насчет сына ты погорячился. Папа мой на кладбище давно, а ты рожей не вышел мне в папы набиваться. Да и молод еще. В магазин-то зачем, выжрать хочешь?
- Да, надо опохмелиться и нервы успокоить.
- Что, Серега наругал?
- Да, очень сердитый сегодня! А вы нашего благочинного знаете? Отец Сергий – страшный человек!
- Все у вас отцы! Ладно, этот магазин подойдет?
- Да, да, остановите, пожалуйста.

      Торможу ему около магазина, попенок выскочил и так шустро в ларек побежал, что ряса раздулась. Да еще ветерок ее приподнял, гляжу, а штанов у него под рясой нет. Удивило меня это. Ну да ладно, стою, жду.

      Очень быстро мой поп отоварился, выходит – в одной руке пузырь водки, в другой – пластмассовый стакан. Морда еще недовольная, но глазки уже радостно блестят. А у крыльца магазина овощной лоток стоял. Помидоры – абрикосы. И бабища за ним необъятной комплектации.

      Смотрю, поп на лотке располагается, тетку крестит, бутылку открывает. Бабища ему руку целует и помидор дает. Этот стаканище в себя вливает, помидор в пасть и давай проповедь там читать.
      Ну, думаю, надо его тормозить, а то до завтра ехать буду. А в работе таксиста время – деньги. В прямом смысле этого слова.
      Бибикнул раз, бибикнул два. Тот не реагирует, начал проходящих людей благословлять, какую то песенку свою запел, и, между делом, еще пол стакана принял.

      Понял я, что это может растянуться надолго, а денег за ожидание с этого божьего отморозка не взять. Пассажир постоянный, его финансовые возможности и нелюбовь к оплате всем таксистам известна. Выхожу с машины, попенка за шкирку цепляю и волоку на посадку. Тот водку двумя руками хватать, упирается. И бабища голос подала, мол, как я с божьим человеком обращаюсь. Пришлось рыкнуть на них, чтобы массовых беспорядков не наводили.

      Посадил попа в машину, тетка заткнулась тоже. Поехал. А ехать было километров 15, из них ровно 10 – чистым полем. Дорога хорошая, асфальт сухой, ну, я и вжал педаль в пол. Машиненка ревет, но 140 идет. А мне ее чего жалеть, машина хозяйская. Еду. И дернул меня кто у попа поинтересоваться, почему под рясой штанов нет. Или это форма одежды такая?

      Попенок икнул и на меня уставился. И взгляд его мне сразу не понравился. Так тридцатипятилетняя разведенка с двумя детьми смотрит, если ей рукой по попе провести.
- Ах, какой мужчина! Сразу все заметил! Ах какой! – запричитал этот служитель культа и как давай меня ручонками по штанам тереть, да так, что сомнений никаких в его намерениях и быть не могло.
- А давайте в рощу съедем и постоим немножко!
Я бы сразу отпор дал, несмотря на удивление. Но на жигулях-семерке на ста сорока километрах особо не побрыкаешься. Пока я вспоминал, где тут тормоз, пока тормозил эту колымагу, он мне замок на джинсах уже расстегнул и сам под руль нырнуть готов был. Не успел. Остановил я машину на обочине, попенка за гриву прямо посадил, спрашиваю:
- Что, башкой совсем гикнулся?
- Ах, какой мужчина! Сразу заметил, какой я ориентации! – и опять ко мне.
Хорошо, что за время работы в такси у меня уже на рефлекторном уровне выработалось наплевательски-спокойное отношение к любым идиотам. Слишком много я их перевозил, чтобы нервную систему из-за них портить. Вот и этого бить не стал, влил в него оставшийся стакан водки и потребовал поездку оплатить, пока водка до головы не дошла.
- Ах, какой мужчина, ах, какая у вас волосатая грудь! – снова запричитал попенок и опять ко мне.

- Твою мать, деньги плати, да дальше поедем! Там уж люди тебя заждались, молиться хотят.
- Нет, мне сегодня покойницу отпевать, а она уже не торопится. Ну давайте в рощу заедем.
И сто рублей мне сует.
- Слышь, болезненный, за сотку дальше пешком пойдешь, ты уже три раза по сто наездил.
Смотрю, поп сразу потрезвее стал, с лица спал малость и по карманам полез. Достает кучу десяток, считает. 190 насчитал.
- Нет у меня больше.
- Ладно, потом отдашь, поехали.
Взял я деньги, тронулся. Только поехал, попа опять переклинило.
- Ах, какой мужчина! Ах, какой темперамент.
И опять по штанам меня гладит.
Ну, думаю, под руль не лезет, штаны мне не расстегивает, ехать можно. Но еду уже поскромнее, чтобы, если что, остановиться сразу.

      А на попа выпитое подействовало, на слезу пробило и давай он мне плакаться о тяжелой доле гомосексуалиста в этом мире. И так он жалобно об этом рассказывал, так красочно описывал душевные муки, что и я проникся. В том смысле, что согласился, что если ты – пидор да еще и рясу носишь, то жить тебе не легко. И что Содом и Гоморра из ихних сказок – это все мелочи по сравнению с тем, как ему мужской ласки хочется.

      Одно хорошо, пока он о тяжелой пидорской доле мне плакался, я к его молельне подъехал. Смотрю, толпа народа стоит, в автобусе гроб с покойником. Попа ждут. Меня увидели, к машине подбежали, попенку дверь открыли. А он, гондурас, сидит, весь в соплях, и встать не может. Полкило в одну харю выпить – это серьезно.

      Тут и я нервничать начал. Народ на меня нехорошо косится, попа с машины выдернуть не решаются. Что суеверие с людьми делает! Ведь сразу видно, что он пьяный, как скотина, так ведь нет. Он для них священнослужитель, а тот таким быть не может. Значит таксист во всем виноват.

      Чую я, сейчас какое то нехорошо случится. И уехать не могу, придурка в рясе куда потом девать. Машину обхожу, попа выдергиваю и в толпу народа выпускаю. И, чтоб они не опомнились, спрашиваю, кто платить будет. Попа в толпе подхватили, понесли, ко мне тетка подбежала. Я и с нее три сотни снял, за моральный ущерб. Ей, конечно, говорить об этом не стал. В машину прыгнул, уехал.

      Такой вот случай случился в моей таксистской практике. Зато потом я почти целый год на все заказы этого попа выезжал. Специально диспетчеров попросил все его вызовы мне давать. Еще бы, он мне всегда двойной тариф платил. Я ему, когда он в сознании был, этот случай рассказал. И пообещал Сереге рассказать, когда его повезу. И вот целый год попенок за свою нетрадиционную ориентацию наличными расплачивался.

      Но через год меня рядом не оказалось и повез его другой таксист. Тот работал недавно, таксистских рефлексов еще не приобрел. И когда этот на попу слабый поп стал к нему приставать, тот просто накатил ему в пятак. Дошло до милиции, до благочинного. После всех этих разборок скрывать попенку стало нечего и по двойным тарифам он со мной больше не ездил.