Words like violence
Break the silence
Come crashing in
Into my little world
Painful to me
Pierce right through me
Cant you understand
Oh my little girl.
(Depeche Mode)

(Перевод):
Слова жестоки,
Они разрушают тишину,
Внезапно врываясь,
В мой маленький мир.
Они причиняют мне боль,
Пронизывают меня насквозь.
Неужели ты не понимаешь,
О, моя маленькая девочка.

                  Якутия, город Мирный – край алмазов, холодных зим и красивых (порой даже ебабельних) якуток. Приехал я туда, так сказать добровольно, с благой миссией: «Подарить алмазному центру России  снежный городок на Новый 2010 год, ну и поднять процент рождаемости малоросской крови в якутских пёздозалежах».

                  Ещё пролетая в СССРском самолёте «АН – 26», представил Якутию как жопу центра Мироздания, анальным отверстием которого и является известная кимберлитовая трубка. 
Как порядочные кумрады мы были обязаны посетить это Дырко:



                    В хорошее время там добывалось ведро алмазов в день, именно  поэтому слегка пораскинув, ещё не совсем замёрзшими мозгами, мы решили разбогатеть за просто так – натырить ведёрко заебательских олмазофф:



                    Идти добровольно никто не хотел, и мы выбрали самого крепкого парня, скинули его в «трубу»:



                    Не дождавшись его возвращения, и олмазофф соответственно мы покинули дырищщу – почти алмазный фонд России:



                  Очутившись «на местности» мы долго изучали хирургически точный инструментарий для обработки льда. Напрягало всё: вечный холод, даже в помещении, отсутствие любимой пелотки и, конечно же, невозможность втыкать Полит.сру.  Вот она комната выноса мозга и отдыха: 



                  Поутру мы начали заготовку льда. Скажу вам честно, так немыслимо безумно холодно мне не было ещё никогда, - 45 самый тёплый день. Замерзали минут через 30, после того, как начинали работать:



                  Вскоре появились первые признаки снежного городка. Но скажу вам честно, чтобы они появились, надо было вкалывать так, что чертям в аду становилось холодно, от одной мыли о ледяной работе:



                  Стояли такие морозы, что снег становился хрупким, приходилось поливать его водой, чтобы создать, из него мало мальски пригодный материал для обработки.







                    В морозы обостряются чувства, вот и меня одолело чувство ностальгии по армии…я вспомнил, как красил траву перед приездом начальника штаба. Снег привозили грязный и с камнями, поэтому я предложил его заливать водой с мастикой,на бочку воды 6 банок, получилось бело:



                    Потом появились первые каменно-снежные пещеры, в которых был вход и выход:





                    И появилась крепость, окружённая шахматными фигурами:







                  Под конец стало совсем хуёво: всё ломалась, вообще ВСЁ! Техника на таком морозе категорически отказывалась работать, сломали мы все бензопилы и электропилы: макита, хугсварна, штурм, кёршер, и даже собственноручно сломал лом с приваренной к ней  кувалдой – это жесть.  Вот так и продолжалась ювелирная работа по производству ледяных скульптур:











                  Под впечатлением от якутских пелоток в моём светлом, но уже беспезды замёрзшем головном мозге родилась идея снигурочки. Якутки – это страшные на ебало чучела шопиздец, но их ножки в унтах я не раз примерял на свою шею…в фантазиях, разумеется, ведь прежде всего – РАБОТА!



                    Воплощение  снигурки заняло у нас пару дней, но осадок в душе остался: баба зачётная получилась, оценила вся бригада, но выебать её ….холодно нереально было, поэтому я скромно стоял у её ног.



                  Затем родилась идея ледяных журавлей, которые непременно весной, ближе к лету улетят на юг в виде парового облачка или сольются в Ледовитый океан:





                    Я не смог пропустить культурный отдых столицы олмазофф – постоял рядом с вождём Мировой революции – В.И. Лениным, у которого по якутским стандартам оказались слишком маленькие ступни.



                    Под конец работы начали сдавать нервы, появились явные признаки агрессии к долбоебизму, который множился ежечасно благодаря таджикским гастробайтерам.  Я понял одну беспезды важную вещь: «Таджикам нихуя не нужен сотовый телефон, потому что вместо работы они ежеминутно пиздят на своём псевдохуеподобном языке вынося последний мозг художнику».Пришлось показательно разделать одного гастера для науки всем из тёплого и солнечного Таджикистонама с помощью подручных средств:

    

                  Я пристально вглядывался в сторону Кырска, и всё мечтал о том, как расположусь в  кресле  и буду втыкать Полит.сру, отхлёбывая из кружки самогон, закусывая  пломбиром «Совеццкий».

    

Последние ледяные скульптуры для города Мирного были доделаны:





А вот так это смотрелось в лучах якутского света:



                    Я летел в самолёте, почти не вспоминая «города белого молчания», и мне не хотелось туда больше возвращаться, нахнада.  Я только хотел одного – домой, просто домой.


P.S. А если кто доибёцца до заваленного горизонта или качества фоток пиздуйте  вы быстрым кабанчиком  в Якутию, сами и сфоткайте лучше при температуре – 45, когда фотик разряжается за 2-3минуты, а руки леденеют через 30 сек.



All I ever wanted
All I ever needed
Is here in my arms
Words are very unnecessary
They canon lydoharm

Всё, что я когда-либо хотел,
Всё, что мне когда-либо было нужно,
Здесь, в моих руках.
Слова совершенно не нужны,
Они могут только всё испортить.