За дверью шум. Жива! Еще жива?
Я - изувер, но все же милосерден
И долго мучиться тебе не дам.
Так. Так.

Шекспир

Последний узел замыкая,
Жизнь превратив свою в золу,
Идет, ослеп, не замечая
Меня, стоящего в углу,

И дальше, под собой не чуя
Своих же ног - из дома вон.
Неспешно, тихо захожу я
Туда, откуда вышел он.

Напротив вазы из нефрита
Здесь вижу - боже!  Каково! -
Жена его лежит, убита,
Руками и клинком его.

Дом покидая, за собою
Дверь прикрываю.  Всё.  И вдруг
Я слышу за моей спиною
Какой-то странный, тихий звук.

Уже поняв, в дверях шатнувшись,
Бессвязно бормоча слова,
Я подбегаю, обернувшись,
И вижу, что она жива.

Защитой над любимым чадом
Господь крыло простер своё.
Клинок прошел ей с сердцем рядом,
И крови нет в устах её.

Луна в окне парит сияя,
Гляжу и вижу без огня,
Как смотрит женщина, стоная,
Как видит, узнает меня...

..................

А он – на площади.  Вельможам
Он фразу говорит одну,
Всем стражникам и всем прохожим, -
Что он убил свою жену.

Туда, в народное собранье,
Туда, к центральному столпу,
На крик его, его рыданья
Я рвусь сквозь тесную толпу.

Ему – во вред, себе во благо...
И на Правителя слова:
“А знаешь ТЫ об этом, Яго?”
Кивну я: “Да.  Она мертва”.

Мертва.  А дом секрет схоронит.
И Дездемона в доме том
Лежит, молчит, уже не стонет,
Моим доколота клинком.