П.В.(Перед Высерье): Простыня, бля, но я не знаю, как эти факты располовинить)
  - Послушай, Гриша, я в тубзик хочу, как медведь бороться,- засеменил за ним Витя.
  - Вот-вот, досмеялся... Терпи, казак, атаманом будешь.
  - Я уже долго терплю... ещё чуть-чуть я сразу и атаманом и гетманом сделаюсь!.. Черт, уотерклозетов, как назло не видать... Пойдем, заскочим в подворотню, хотя бы Удава привяжем,- а, Гриш...
  - Пойдем, пойдем; не ной только.
  Они забрели в темный проулок между двумя каменными зданиями, проникли недалече в глубь и примостились за мусорными баками.
  - Ка... ул... ыы...- послышался приглушенный вроде бы детский голос.
  - Чу! Замри...- поднял руку Григорий Константинович, глядя на американского приспешника Виктора.- Ты что-нибудь слышал?
  - Землица с войны стонет...
  - Я серьезно, балда ты.
  - Не-а, ничего не слышу, кроме собственной силы напора...
  - Помоги-й...- снова послышался возглас и захлебнулся.
  - Теперь-то слышал, глухня?
  - Ыгы.
  Искатели приключений осторожно продвинулись в глубь подворотни до упора. Впереди и слева от них стояла глухая стена зданий. Направо их взору открылся каменный аппендицит глубиной метров 6-7 и вширь два метра. Но открылось, к сожалению, не только это, открылась весьма щекотливая и в то же время премерзостная картина. В этом закутке стояла полностью обнаженная женщина с растрепанными волосами, ниспадающими на лицо, и поднятой правой рукой, прикованной наручниками к железной лестнице. Позади нее пристроился какой-то гаденыш с перочинным ножичком у горла, которым собирался отнюдь не перо чинить. Искомое приключение было найдено.
  - Опачки!- развел руками Витёк и аж подприсел.- Здравствуйте, дорогая редакция! Это что еще за новости! Григорий Константинович, take a look on that... взгляните-ка.
  - Вижу. Не кричи.
  Насильник вышел из-за спины хнычущей женщины и застегнул молнию на гульфике брюк. Теперь его лицо немного озарилось лунным светом и Витя с Гришей смогли увидеть довольно страшную морду с бельмом на левом глазу, кудрявые всклокоченные волосы, а также пушистые и огромные бакенбарды, разросшиеся по самые глаза. Острый кадык. Большой безусый рот с мясистыми губами снизу тоже не подпирался никакой растительностью. В точности как  классический оборотень. Он залез себе за спину и достал ещё одно небольшое лезвие такого же швейцарского ножика.
  - Убирайтесь ко всем чертям, селяне, и не вмешивайтесь не в свое дело!.. Иначе мне придется вот этим острием отчекрыжить ваш любопытный нос, а вот этим обкорнать ваши уши! Бррррр!!!- пригрозил негодяй, зарычал, тряся головой, как собака после купания, и сделал своё личико ещё более свирепым так, что на всех зверей сразу стал похож.
  - Ха-ха! Напугал моряка мокрыми штанами! Вот дурачок, корноухими нас желает оставить! Ха-ха!!!- смеялся Витя.- Ты слишком отважен для человека, у которого всего лишь одна жизнь. Еще смеет какими-то пёрышками нам грозить... Григорий Константинович, позволь я вместо тебя продемонстрирую всю силу твоего гнева к таким гадам, как этот и повыбью из него всю каку...
  "Ты же позавчера со скуки, лежа на кровати, можно сказать, мечтал кого-нибудь спасти и выпутать из грязных лап. Давай, Асмодейкин, вперед! Вот самый что ни на есть верный шанс показать, из какого материала ты слеплен. В очередной раз оправдать свое кавалерство и показать на какую отвагу ты способен",- пронеслось в мозгу у Григория Константиновича, но потом он припомнил последующее развитие событий, нафантазированных им в кровати дня два тому, остыл духом и даже мотнул головой, прогоняя саму мысль.
  - Валяй,- разрешил смелый Асмодейкин и, облокотившись одним боком о стену, сложил на груди руки крестом.- Победишь - в Диснейленд свожу.
  - Я уж был там.
  - Тогда на панораму Бородинской битвы.
  - Другое дело.
  Беспредельщик с ножиками сообразил, что не напугал незваных гостей и тогда, как это часто бывает с насильниками слабых, струсил сам. Теперь ему хотелось всего лишь удрать с места преступления. Он моргнул бельмом и, обращаясь к двухметровому Витьке, вскричал:
  - Дай путь мне, секвойя с рыжею копною!!!
  - Ну-у-у, Бельмондо, секвойи-то я тебе и вовсе не прощу! Пройди так, по бездорожью,- показывал аттракцион невиданной смелости Витёк.- Скоро тебе придется признать, что мой кунь-фу лучше, чем твой кунь-фу!
  "Холодновооруженный" встал в позу профессора Мориарти и люто блеснул бельмом. Витя стоял визави с голыми руками, но не менее сердито сверкнул своим синяком. Вдруг "бельмондо" зловеще заголил штакетник зубов и с истошным воплем бросился на смельчака, столь внезапно прервавшего его гнусное дельце. Витя без вспомогательных криков и слов молниеносно выкинул вперед свою длинную ногу с прогаром 47 размера и пробил маньяку фанеру. Тот пробежал со смешной скоростью Бенни Хилла все шесть метров задним ходом, мимо прикованной женщины и влепился в кирпичную стену.
  - Ты куда побежал, злыдень? Я все еще здесь стою... Ты орешь перед броском - у тебя весь пар в гудок уходит...- играл мускулами улыбчивый Витек.- Берегись, сейчас буду показывать технику "поддатый кулак"!
  - Пропустите или же я её сейчас порешу!!!- подскочил с ножами к женщине и взял её за волосы негодяй.
  Витя вопросительно оглянулся на Асмодейкина.
  - Пореши, решальщик. Но если убьешь её, я тебя к себе домой заберу...- сказал Григорий Константинович просто, но очень убедительно.
  В конец расстроеный последователь Щикатило выпустил волосы, взревел аки павиан и предпринял еще одну попытку проковырять дырку в рыжем незнакомце, которая окончилась для него еще плачевней предыдущей. В этот раз он "приобрел" удар носком под коленку и кулаком в висок, а "потерял" остатки своего не весть какого достоинства и перочинные ножи, посредством Витиного ловкого приема а-ля деревенское айкидо. Сейчас психопат лежал на животе, а американец Витя присел сбоку на его спину, заломив ему руку и веселясь. Григорий Константинович приблизился к ним.
  - Умница. Я в тебе не сомневался...- похвалил он американца, потрепав вихры, а потом похвастался насильнику:- Витя - это мой протеже; и я сильно грешен тем, что горд  за своё детище...
  - Он, дурачок, просто не знал, что рыжий - красный, значит опасный. Хе-хе,- зарумянился от похвалы Витя и немного попрыгал на спине.- Но-о-о, лошадка! Поскакали!
  Асмодейкин присел на корточки к поверженному, прихватив и сломав двумя пальцами его нижнюю губу, задрал лицо вверх и обозвал красавчиком. У маньяка заклокотало в горле от боли и обиды.
  - Не рычи!- предупредил его с верхнего этажа доморощенный Стивен Сигал.
  - Ну что, куча ветоши, встряпался!!!- послышалась ненависть прикованной жертвы насилия.- Господа, отцепите мне наручники; я его сейчас научу Родину любить!
  "Где-то я это уже слышал... или этот голос,- подумалось Асмодейкину, который сначала нахмурился, что-то припоминая, а потом с любопытством отправился в покрытый полумраком кирпичный "аппендицит".- Ну-ка, ну-ка, неужели это то, о чём я думаю... поглядим, кто тут у нас подвергался насилию"
  - Сейчас мой хозяин освободит вас!- пропел Витя, как Санчо Пансе.
  - Ба! Чтоб мне сдохнуть! Батюшки, святы!- всплеснул руками Асмодейкин и не переставал золотить восклицательными знаками свои слова и междометья.- Аллилуйя!!! Да это просто ирония судьбы! Гримаса! Вот так да! Витенька, наши планы стремительно меняются, не успевая уложиться и утвердиться в моей буйной, но, надеюсь, до сих пор рациональной голове. Хотя с ума сойти можно!
  Витя сидел на чужой спине и недоуменно смыкал-размыкал свои вежды. Прикованная жертва ахнула, что-то прошептала и замолчала. Доктор поднял с пола нож и вернулся к лежащему насильнику. По его просьбе Витя встал с тела. Перевернув злоумышленника на спину, доктор подвел ножик к его ширинке. Чмо задрожало и попросило пощады, часто бормоча "только не это!" и "позвоните в милицию!!!". Психиатр одним движением срезал у навзничь лежащего отморозка все пуговицы и застежки с ширинки портков, затем тоже самое проделал с его пуговицами на сорочке. Потом снял и разрезал пополам его ремень и, наконец, срезал шнурки с чибриков. Таким образом, негодяй остался без каких-либо помочей и подтяжек. Витя в это время продолжал изумленно моргать глазками, кривенько лыбиться и почесывать затылок.
  - Вот так-то лучше,- сказал Асмодейкин, взяв пальцами свой подбородок и любуясь сверху на собственную работу.- Но, по-моему, чего-то не хватает для полного натюрморта. По идее надо бы ему клеймо на лоб поставить... или выколку там сделать; к сожалению, ничего подходящего под рукой нет. А? Как ты считаешь, старичок, надо его как-нибудь пометить на долгую память?
  Мерзавец слушал и перепугано двигал бельмом. Витя только неуверенно пожал своими шифоньерными плечами.
  - Не знаешь? За то я знаю, Витя. Переверни эту поганку обратно на брюхо,- велел Гриша Константинов сын и после "переворота" присел подле нижней части спины.- Имел ли ты личную неприязнь к этой женщине?
  - Нет,- прохрипел лежащий.
  - А зачем же ты так сильно безобразил?
  - Потому что я ко всем этим сучкам женского пола имею личную неприязнь!- с вызовом сказал насильник.
  - Ну и болван же ты по сему!- тихо возмутился Гриша и поставил ему в голову мокрый щелбан,- Теперь отвечай мне: сколько ты человек за свою половую карьеру подверг износу?- обратился он к хнычущему маньяку, потому что перед вопросом сильно ущипнул и потянул его за обширные баки.
  - Ой-ой-ой, мамочки!.. Это впервые!
  - Ох, борода твоя грешная, не води меня за нос! Я тебя, извращенца старого, насквозь вижу... Сейчас мой крупный друг поднажмет посильнее на руку, и твои пястные кости расстыкуются с запястными костьми - это больно...
  - Клянусь!
  - Чем?
  - Своим здоровьем!
  - Витёк...- кивнул ему Григорий Константинович.
  Витя завернул без того загнутую руку покруче. Насильник крикнул голодной чайкой и слезки прямо прыснули на его бакенбарды. 
  - Ая-уя-ая-уя!.. Клянусь... ой, ой... это единожды!.. Бля буду!.. Чтоб глаза мои лопнули!..
  - Понятно. Что ж твоё дело усложняется. Потому как времени на пытки нет, то мы пойдем другим путем. Витя, какое теперь число?
  - На шестое уже перевалило,- сообщил помощник, взглянув на циферблат своих Патек Филипп.
  ПЯТНИЦА
  - На шестое... Выходит шесть. Значит, говоришь "милицию вызвать"?..
  Григорий Константинович бесстрастно и методично нанес в одно полушарие жопы три удара ножом, погружая лезвие в филейное место сантиметра на 3-4, и три идентичных укола произвел в другое, приговаривая: "Не уповай на закон, развратник! Не уповай!" После экзекуции рыдающего преступника поставили на ноги и положили в его карман перочинники по праву ему принадлежащие. Таинственная пленница злорадно расхохоталась.
  - Скажи спасибо, что не конец месяца. Теперь ступай в больницу, покажи медсестрам свой бесстыжий говнобак и расскажи там людям о своих проделках! А если ты, морда кувшинная, сам не заявишь о себе народу и не сдашься, я, клянусь честью, повстречаю и растерзаю тебя - ноги выдерну, спички вставлю!- наказал ему Григорий Константинович, взял за плечо и придал ему начальное ускорение, пнув под чресла.- А вот тебе и волшебный пендэль....
  Негодяй дал стрекача, всхлипывая и держась за тыл штанов, так как сзади они покраснели кумачом и бессовестно спадали без ремня.
  - Бежи быстрей, а то бензин скоро кончиться,- крикнул Витя вслед и присвистнул.
  Врач протер туфлю марки "Scalapender" и отряхнул ладони одну о другую.
  - Вот это самое ты хотел сотворить для полного натюрморта, хирург?- спросил довольный Витек.
  - А картина еще не завершена, мой юный друг,- сообщил Гриша и взял помощника под локоток.- По моему мнению, в этом натюрморте не хватает какой-нибудь рыбы, знаешь, такой ржавой селедки зырянского посола, скверно пахнущей и в мухах. По случаю сейчас будет комплект; пойдем, я тебя представлю одной оригинальной в своем роде рыбине.
  Совершившие преступление над преступником, скорые на руку ребята подошли к пристегнутой даме, находящейся в облачении пристойном только для царствия небесного или моечного отделения бани.
  - Да-а-а уж, живописно... Рубенс плачет... Разрешите вам представить, Виктор Бредович, фигуру весьма и весьма влиятельную в своих кружках, надежду и оплот государства, городской страх и ненависть бессовестных людей и не только... Она же мой заклятый друг, она же капитан милиции - Лидия! Гавриловна!! Простиииипомова!!! прости Господи, собственной персоной!- сделал конферанс Гриша и показал на нее обеими руками.- Та-да-а-ам!
  - Отцепите меня, живо!!!
  - Ах ты, животина!- воскликнул с удивлением Асмодейкин.- Винительного падежа не слышу в твоей речи!
  - Дайте срам прикрыть,- процедила сквозь зубы знакомый милиционер.
  - Ась? Не понял, еще раз... Нэнси Дрю, вы что-то там булькнули?..
  - Срам прикрыть дай, говорю,- уже зашипела она.
  - Да ничего, ничего, мы не смотрим,- успокоил Григорий Константинович.
  - Срам не дым, глаза не ест,- тихо и машинально, без задора вставил любитель русского фольклора Витя, не понимающий толком, что сейчас происходит.
  - Будь ты проклят, дворник!- продолжала шипеть бывшая жертва маньяка.
  - А-а-а-ха-ха, помнишь ты меня!!! У меня, брат, память тоже первый сорт... Проклят, говоришь? Я не ослышался? Не надо, Лидочка, вы меня уже хотели послать к чёрту на задворки пилить кедры и ёлки; поэтому не надо теперь никого и проклинать...
  - Дай же мне одежду... или может, ты тоже хочешь, чтоб я и тебя... обслуж...
  - Нет, не может,- перебил ее Гриша.- Вы опять слишком много о себе возомнили, Лида. Давеча погубить меня хотела, а теперь целоваться лезешь? Ха-ха-ха!!! Шучу, шучу... всё шучу... Теперь я... шучу...
  - Константиныч, может подать ей барахло?- проговорил смущенный, озадаченный и несколько протрезвевший Витя.
  - Молчи, дурачина, если не понимаешь предмета...- ответил Григорий, даже не взглянув на помощника.
  - Но я думаю...
  - То, что ты думаешь, к делу не относится.
  - ...Всё-таки женщина...
  - Это издержки равноправия, мой трогательный друг. Можно я потом как-нибудь зауважаю тебя за сострадание к властям... а впрочем, тащи сюда ее платье. Где оно? О-о-о, да вы в форме были, Лидия Гаврилна! Никак вас при исполнении прихватил этот маньяк. Ему наверно трудно было быть не возбужденным, усмотрев вас в мундире...- подражая милиционерам, в слове "возбужденным" Григорий Константинович сильно ударил на букву "у".- Посмотри, Витя, нет ли пистолета у нее при себе? Нет. Хорошо. Наручники даже есть. А на чьих тогда браслетах она висит? Маньяка наверно, личные... Ха-ха... Витя, отнеси, пожалуйста, в мусорный бак ее имущество.
  - В бак её имущество?
  - Не пойму, у нас тут что, эхо появилось!?
  - Why*, Гриша?- робко спросил Витя.
  - Затем, мой умный друг, что там им самое место,- сказал Асмодейкин тихо и вдруг резко заорал:- Я же не говорю тебе, чтоб ты сел на велосипед и втечение одной клепсидры молока кипяченного мне привёз из ближайшего кибуца!!! Я лишь попросил выкинуть ветошь на помойку! Это так трудно?!
  Витя вздрогнул и словно муштрованная лошадь безропотно принял в галоп.
  - Стой. Оторви рукав от форменной рубашки и брось его здесь.
  Григорий Константинович прокрутил на пальце блестнувшие браслеты. Ещё более ярко блестнул его левый глаз и по этой вспышке было понятно, что он изобрел какую-то штуку.
  - Можешь не отстегивать меня от лестницы, но одежду подай...
  - Чего пристала-то со своей одеждой? Дай да дай! Дай-подай все отношения портят в камере, знаешь об этом, надеюсь?
  - Одежду - и тогда тебе ничего не будет...- предложила деловую сделку она.
  Григорий Константинович присвистнул от удивления.
  - Вот как... Чудны дела твои, Господи! Ну и ну! Какое невообразимое бесстыдство! Ты совсем охренела, Простипомова, или впрямь меня за червяка, тлю какую-то принимаешь?- спросил Григорий Константинович, присаживаясь подле неё на корточки,- Сначала ты меня пытаешься опустить, разбивая лицо, клевеща на меня и загружая какой-то мурой. Я же в ответ тебя спасаю от окончательного унижения, а может даже лютой и позорной смерти. И что я слышу в ответ, Лида? Ты говоришь, что мне же ничего не будет, если я что-то там потрафлю или не потрафлю!.. Знаешь, что я считаю по сему поводу? Это свинство с твоей стороны несусветное. То, что ты отпетая скотина, причем разнузданная начальством - я вчера понял - это полдела. Но даже со скотом, если он домашний возможно "на вы" говорить. У меня, например, тётушка в деревне с коровами очень просто "на вы". Помнится, она говаривала: если ты трубишь горном в ухо другому человеку без большой надобности, то будь уверен, скоро ты обязательно получишь уда
р по раструбу и отшибешь себе и губы, и зубы... Это ж  понятно, как Бог свят!.. Мда... Очень у меня порядочная тётушка, очень... Я её си-и-ильно люблю...
  Врач отвлекся мечтательно, глядя ввысь с улыбкой, глубоко вздохнул, затем неспеша развернул и отправил в рот карамельку, потом помрачнел и спокойно продолжил:
  - Сегодня же я уразумел, что ты еще и неблагодарная, а сие обстоятельство намного отвратительней. Всё вместе выходит, что ты неблагодарная скотина. Во-о-от... напряла мод... Поэтому выводу следует хрен тебе в нос, а не одёжа... Интересно, Простипомова, смогу ли я с такой же легкостью, с какой ты учинила надо мной скорую расправу,  проделать подобное и с тобой, как ты считаешь?.. Правильно головой мотаешь - ответ отрицательный - не смогу я так сильно людей ненавидеть!.. да и нельзя мне...
  Асмодейкин поднялся с корточек, посмотрел на озабоченную и понурую физию пендоса, и чтобы немного утешить его спросил у полицейской:
  - Скажите мне, овца вы заблудшая, разве я вас как-то оскорбил в ходе нашей светской беседы? Нет? Ну вот видишь, Витичка, а ты переживал...
  Простипомова понурила голову, её очеса посоловели, потом стали влажны, и она почти беззвучно заплакала.
  У тебя, всепрощающий читатель, могут и даже должны возникнуть несколько резонных вопросов: Почему бы Григорию Константиновичу не дать ей великодушно вожделенного убора и свободы? Не испытала ли эта деятельница правопорядка угрызений совести? Не осознала ли она всю непристойность своего прежнего поведения и подлых акций достаточно ясно? Причём непристойность несравненно большую, чем телесная нагота.
  - Я тебя, сукин кот, из-под земли достану; ты дальше города не уедешь... Я объявляю тебя вне закона!- заорала она, пытаясь лягнуть Григория, и продолжила объясняться теми выражениями, которые передавать на бумаге нельзя. Если пояснить в общих и генеральных чертах, то она закаялась всевозможно докучать и преследовать Григория Константиновича. А если бы невероятным образом сбылись все её пожелания, то он, как минимум, должен был превратиться в малюсенькую горстку дерьма и разбиться о стенку мелким же шлепком.
  Вот вам и ответ. Выходит, справедливый читатель, "совесть" её находилась в состоянии безмятежности, и ей всё нравилось в собственном житье-бытье. А слёзы, видимо, были лишь слезами злости и от осознания собственной непривычной немощности, и плюс, как говориться по-русски: "правда глаза колет". А всё сказанное Асмодейкиным выше, к сожалению, было горькой, но святой правдой.
  Григорий Константинович подождал, когда она "сблюет с уст своих" всё сквернословие, прижал указательный палец к своим губам и глянул на часы. 00:45.
  - Ти-ти-ти-ти-ти... Тс-с-с... Тише... "Объявляю тебя вне закона..." Объявлялка. Я и так не легитимен, дорогуша. За Отчизну я кокнуть могу или сам костьми пасть, а на твоё государство, как институт и паче на закон тобой трактуемый мне "тьпфу" и растереть хотелось. Его такие же, как ты борцы писали... Но это всё лирика, а теперь о главном. Согласны ли вы, Лидия Гавриловна Простипомова, что за свои проступки и прочие выкрутасы, не достойные офицера, женщины и человека в целом, вы должны понести хотя бы символическое наказание? Чисто по-божески...- спросил психиатр, исходя из соображений казуистики.
  Совесть и ротик офицера безмолвствовали дуэтом. Асмодейкину пришлось вещать за двоих или как говориться: за себя и за того парня.
  - Что ж, молчание в данном случае мне следует расценивать как согласие. Вашу руку свободную, сударыня, подайте мне,- попросил Григорий.
  - Молодой человек, помогите мне...- обратилась она с искусственным стоном к Вите-американцу и, изготовив позу ног, как у игрока в гольф после удара, умоляюще протянула подбородок и единственную свободную руку в его сторону.- Пожааалуйста...
  Асмодейкин не выдержал, сжал плечи и засмеялся в ладошку. Виктор же покрутил рыжими вихрами во все стороны, ища кого-то ещё, потом, подозревая, что эта мольба обращена к нему, вопросительно ткнул пальцем себе в грудь.
  - Это вы со мною сейчас? Помочь вам? Ничего себе заявочка... Барышня, будьте в уверенности, мы и так вам помогаем, а не губим... Ничего, ничего, не волнуйтесь. Ничего страшного не произойдет... Всё плохое уже позади у вас,- успокаивал молодой человек с неподдельной заботой.- Вы раньше, как я понял, не достойный офицер от мусарии была... Вы вспомните своё будущее... и позаботьтесь о своём прошлом... Наверно некоторым горожанам помогали, но и многим пакостили... Григо... Этот человек обижать даром не будет. Сейчас вас немножко проучат, а вы уж потом, пожалуйста, достойной будьте. Без этого никак нельзя...  И всем хорошо будет...
  - Руку,- повторил Асмодейкин, улыбаясь Витиным нотациям.
  - Зачем?
  - Поцеловать хочется. Давай быстрей.
  Лидия Гавриловна кое-как оторвала свободную левую руку от причинного бобрика и протянула Грише элегантно, будто дествительно под поцелуй. Тот защелкнул на ее запястье наручники и попросил:
  - Нагнись.
  - Зачем?
  Объяснять и убеждать, время уже не было. Витя нагнул ее за шею, сколько это было возможно, а психиатр прищелкнул её некогда свободную левую руку к её правой ноге. В такой замысловатой позе "якоря" ребята и решили оставить зарвавшуюся даму до некоторого времени. Присесть ей было невозможно, а только стоять нагнувшись. Издали она была похожа на разгоняющегося голого конькобежца.
  - Эх, жаль, что ободранного банного веника поблизости нет,- подосадовал Асмодейкин, снова подперев пальцами подбородок и разглядывая спасенную жертву.
  - Для чего?- поинтересовался бесхитростный Витёк, присоединившись к разглядыванию и также подперев бороду.
  Гриша ничего ему не ответил, просто добро посмотрел на него, а сам подумал: "Для оригинального композиционного решения, для чего ж ещё, мой наивный мальчуган".
  - Это тебе от имени общественности. Прощай, капитан. Я думаю, никогда ты не будешь майором,- попрощался песенными словами Гриша и перекрестил провинившуюся.- Гадский папа Корумпуля будет безутешен. За свою профессиональную близорукость вы с этим мумийтролем ещё поплатитесь... не сейчас, так очень скоро... жди.
  - Раскайтесь, пожалуйста, пока время есть. Только, не вздумайте нам мстить и не кричите, пожалуйста, покамест мы не уйдем подальше, а не то я борзо вернусь,- от чистого сердца попрощался Витя и помахал ручкой.- Нестрашной вам ночи...
  - Да, и Лидочка, затычку из рукава на твой роток мы накидывать не будем, так как мне приятно думать, что я против насилия... И вообще, ты знаешь, Лида, я мечтаю о мире во всем мире, но после того как устраню людей от таких упырей, как ты с Корумпулей...- добавил Григорий Константинович,- Кляпом я тебя не заткну, но ты всё же не ори. Не ровен час, посторонние прибегут и увидят тебя в дезабилье - неудобно тебе будет, а узнают что мент, посмеются и уйдут - как пить дать. Народец нынче пошел, я тебе скажу,- Асмодейкин цыкнул языком,- Неотзывчивый, черствый... не такой благородный, как я. Свидетелем аварии, инцидентишки какого-нибудь не согласятся стать, не то, что от насильника или душегуба спасти... Мы сейчас чуть отъедем и, уж так и быть, позвоним в твою родимую контору, чтоб забрали отсюда такого ценного работника. Честь имею...
  Доктор медицинских наук взялся за край шляпы и, кивнув своему ординарцу, удалился.
  Они быстро нашли таксомоторную стоянку, зарядили "грача" и прежде чем очутиться дома подъехали и остановились у ночного магазина.
  - Возьми обязательно пару местных бульварных газетенок пожелтее да попакостней, ну и заодно бурдюк вина,- заказал Григорий Константинович.
  Витя быстро все исполнил.
  - А теперь последний мазок... в хорошем смысле этого слова,- сказал врач, потирая руки в предвкушении.- Я бы даже сказал: контрольный мазок.
  Прошло четверть часа после расставания с Простипомовой, когда Григорий Константинович зашел в телефонную будку раскрыл последнюю страницу, купленной бульварной газеты, и позвонил по указанному там телефонному номеру.
  - Алло, это дежурный корреспондент газеты "В мире людишек"?.. Очень хорошо. У меня для вас есть приличная вам жареная информация... да, да из ряда вон... просто бомба... нет... я понимаю, что про инопланетян уже все знают и это не актуально; у меня не про них... Не надо мне гонораров... Что? Гонорар не гонорея - получи его скорее? Ха! да, это правда, я понимаю, но мне не надо... даром... науки ради. Слушайте же: между домом  43 и нотариальной конторой "Simpleton&Moron&Moody" что по ул. Мира на задворках есть проем. Если вы поспешите и сейчас же примчитесь туда, то объективы ваших фотокамер запечатлеют оборотня... Что? Настоящий? Да, да, конечно, настоящий, только в погонах... Вернее, раньше был в погонах... да, да, разоблачили уже. Причем разоблаченный полностью: и в буквальном и в переносном смысле... да, голый... Оказалась сука вербованная!.. Да, вы правы, поначалу думали, что у неё "стальные яйца", а на деле оказалась сука натуральная,- Григорий гримасничал, демонстриру
я, рядом стоящему ликующему Вите, разные рожи и крутя пальцем у виска.- Ага, сидит сейчас обезоруженная, на привязи и воет на луну. Приезжайте, сами все увидите; главное запечатлеть все на камеру, а там вам комментарий к снимкам дадут, обещаю. Только если она будет просить освободить её, то не поддавайтесь на ее разные хитрые уговоры и вообще слишком близко не стойте, а то потом "дальше города не уедете"... Моя фамилия? А зачем? Э-э-э, ну, хорошо... Корумпуля... К, к... запишите Ко-рум-пу-ля, да... Борис Мироныч. Я в "GREENPEACE" насчет оборотня пока звонить не буду, нет... а вы побыстрее, пожалуйста... Если станете шепериться, и вас здесь не будет в течение 10-15 минут, я звоню в газету "Мещанский вестник", они-то мудэ разводить не станут и не упустят такого сенсационного подарка... ладно, не буду звонить... обещаю. Все. Пока-а. Пулицер по вам плачет.
  Асмодейкин повесил трубку, много выдохнул и помахал у груди шляпой.
  - Пфууу! Ну и глупые же эти резиновые шеи! Я ему сказал: "есть оборотень", а он: "настоящий?" Ему говорят: "оказалась сука вербованная", а тот: "а чо, думали что кобель",- пересказывал он Витьке.- Может, он подумал о настоящем оборотне. Я потом сам подыгрывать ему стал. Не удивлюсь, если он прилетит туда с арсеналом серебряных пуль или метательных вилок. После появления инопланетян они сейчас во что угодно поверят, хоть в бессмертного царя Кощея...
  После этого он немедля произвел звонок в "Мещанский вестник" и сообщил, что в таком-то месте, их конкурент из "Мира людишек" делает порнографические фото какого-то кадрового милиционера и призвал поспешить на сенсационную фотосессию.
  Григорий Константинович Асмодейкин вышел из будки и с нескрываемым удовлетворением, попрыгав вокруг своей оси на одной ножке, громко воскликнул:
  - Как я их макнул,- а!!! Вот теперь натюрморт в обрамлении! Тот мизер ей был за моё избиение, а эта малость за клевету. Даже такой художник миниатюр, шашней и эскапад, как Любомир Крстпфаич и тот пришел бы в восторг и изумление от такой схемы!!! Едем домой, дружище... Когда они решили, что могут оскорблять меня безнаказанно, не понимаю?! Мы ещё не такие шали рвали, да, Витюха!.. А вот если бы она нам первоначально слово "спасибо" искренне произнесла, я бы её отпустил, вот клянусь тебе!.. Я знаю, что нельзя ожесточаться и так по-бабски реваншировать. Понимаю также, что надо быть выше такой мести. Черт! Витя, ты просто не знаешь, - эта паучиха такой наглости и спеси, что абсолютно всё для себя считает возможным!.. Бесы! Мелкие бесы! Вместо души у них железная пуговка от серенького мундира... Вот ты, Витя, может, спросишь: А мог ли я пойти против догматических положений, так опустится и безжалостно наказать человека, а паче женщину, возможно, чью-то мать, сестру, если знаю на
верняка, что от её деятельности пострадают множество невинных и разных людей?- ехал и оправдывался, словно перед самим собой, казуист Асмодейкин.- И я без зазрения совести немедленно отвечаю тебе: Мог!!! Надо судить умеючи, не зря... Это я ей, Салтычихе, ещё демократично... Не сугубого, не трегубого, а так - сущий пустяк - "условное наказание с отсрочкой" по-ихнему... Сторицей ей воздасться после и вовсе не от меня. И даже если бы я её сейчас побил патриархально, поверь, и то был бы прав на все 1600 кг. Ну да Бог с ней совсем... Кстати, маньяка того тоже быстро справедливое возмездие найдет... Четко ты его! Ха-ха! Нам требуется что-нибудь выпить за справедливость, Витя!
  - Ну, ты силён, Григорий Константиныч!!! Да тебе сам чёрт не брат!- восторгался Витя, с открытым ртом слушавший.- Повезло тем людям, кто может назвать тебя другом...
  - Может, опричь здешних властей противопоставим свою дружину? Из двух человек. Я буду главный опричник, а ты подопричник,- шутил на кураже психиатр.
  - Следует стать... Как Бэтмен и Робин... только деревенские...
  - Или нет, давай, лучше Орден свой учредим. Каких-нибудь госпитальеров; хотя, нет, такие уже были. Орден психиатристов... Точно! Сибирский орден психиатристов, звучит?
  - Звучит беспощадно.
  - И поверь мне, Виктор Бредович, еще настанет та пора, когда их местные замаранные ребятишки с черными сопельками под носом будут бегать и спорить: кто сильнее - я или Сталлоне.
  - Хо-хо-хо! Не перестаю удивлятся, вам доктор: про "ножик в сраку закатать" - это я давно знаю - старый прикол, а вот все пуговицы и поддержки обрезать - это что-то ново.
  - Экспромт,- коротко бросил врач и мигнул своему пажу.