Рождество расцветает над лоном печали.
Праздник, праздник, ты чей? - Я надзвездный, чужой
Хором свечи в столовой в ответ зазвучали,
Удивленная девочка стала большой.

А когда над окном, над потушенной елкой,
Зазвучал фиолетовый голос луны.
Дети сами открыли окошко светелки
С подоконника медленно бросились в сны.

Б. Поплавский

    Который там час? Десять…. Да, такого Нового года у меня еще не было. В одиночку с компьютером, несколькими бутылками водки и более чем скромной закусью. Что ж, сам виноват.  Выпьем. Счастья тебе, долбоеб!
    Вспоминаю предновогодние и новогодние дни безвозвратно ушедших лет. Начало девяностых…. За окном бабушкиного дома тихо падает снег, сижу в кресле перед елкой, и читаю Толкиена – я всегда его брал тогда в библиотеке и перечитывал под Новый год. Пахнет хвоей и мандаринами, праздничный стол уже разложен и накрыт скатертью, через несколько часов за ним соберется вся наша, тогда еще дружная родня. Так было всегда, пока дед и бабка были живы. Теперь они лежат рядом, укрытые землей и снегом, на тихом деревенском кладбище, а их дети и внуки давно уже отмечают Новый год порознь…

    Несколькими годами позже. Чьи-то родители срулили праздновать в другое место, и, соответственно, наша веселая толпа человек из двадцати оккупировала хату. На столе – традиционные шампанское, салаты, якобы импортная водка в литровых бутылках (позже в ход пойдет разбавленный «Рояль», но пока застолье только начинается). Еще – почти у каждого в кармане по пакету-другому анаши. Как обычно, я сломаюсь раньше всех. Под бой курантов мое невменяемое тело поднимают с дивана, тащат за стол, суют в одну руку бокал шампанского, а в другую – зажженный бенгальский огонь. Ура, блядь! С Новым годом!!!  Потом – традиционная прогулка до центральной площади, алкоголь на морозе, мордобой и поцелуи – и утро первого числа, тяжкое и веселое одновременно. Никто из нас не знает, да и, по сути, не хочет знать своей судьбы. Сквозь годы вспоминаю эти лица….  Вот этот умрет от передоза. Этот погибнет в Чечне. Эта выбросится с балкона. Этих двоих сожрет пневмония, а точнее – подхваченный на игле СПИД. Кто-то отсидит, некоторые – не раз. Большинство присутствующих со временем навсегда уедет из наших ебеней…

    Что же, надо выпить еще. За здравие живых и за упокой усопших. Я уже изрядно пьян. Похуй. Налью еще. Горько ухмыляюсь – а хуле, сегодня можно, не праздник что ли?
    Кажется, стучат в дверь? Кто бы это мог быть в этот вечер и в такое время? Шатаясь, иду к двери, открываю - и теряю дар речи. На пороге стоит Она. Улыбается, стряхивает снежинки с распущенных русых волос. Время останавливается, и мир катится ко всем чертям, когда Она перешагивает порог и приникает ко мне всем телом. А дальше…
    Конечно, это лишь сон, пьяный сон. Поднимаю голову от стола. Сквозь слезы вижу - часы на мониторе показывают начало третьего. Сглатываю горький ком, застрявший в горле. Наливаю. Пью. С прошедшим, хуле….