-Дедушка, а откуда дети берутся?

Старик Саньтьяго закурил сигару и, глядя в синее пространство океана выцветшими от старости глазами, произнес:

-Толком то я и сам не знаю. Но не от голубых марлинов, это точно.
Когда я был молод, силен и горяч, то увлекался красивыми девушками. Я катал их на своей парусной лодке и любовался тем, как морской ветер играет складками их платьев и треплет их волосы. Мне и этого было достаточно, чтобы почувствовать себя счастливым. Но однажды ко мне подошли две богатые молодые американки, и предложили за деньги покатать их вдоль побережья. Как на беду, в тот день был сильный шторм. Я долго колебался, но предложенная ими сумма была столь значительна, что я вынужден был согласиться. И мы поплыли.

Вскоре лодка потеряла управление – ветром сорвало и унесло в открытое море парус. К счастью, через некоторое время нас прибило к пустынному острову. Ты знаешь, где он находится. Мы ведь недавно плавали туда.

-Да, дедушка Сантьяго. Там еще все сильно загажено.

Загажено, говоришь? Это все проклятые туристы янки. А в те времена там было чисто. Так вот, не успели мы сойти на берег, как эти две сумасшедшие американки набросились на меня с кулаками. Требуя, чтобы я построил им хижину из пальмовых листьев, и добыл провизию. Я был сильно избит, но все же смог забраться на пальму и наломать листьев. Затем, оставив их вдвоем на берегу, где они почему то начали целоваться, я отправился вглубь острова. И вскоре вспугнул из кустов дикого поросенка. Я гонялся за ним несколько часов подряд, пока поросенок не выбился из сил и не издох от разрыва сердца. Когда я принес добычу американкам, одну из них, рыжую, тут же стошнило.

Оказалось, что она беременна, и ей была необходима специальная диета. Она потребовала, чтобы я добыл и изжарил ей на ужин морского черта. Иначе, пригрозила она, когда я засну, то перережет мне горло осколком морской раковины. У меня не было другого выхода, и до самой темноты я нырял в бушующем море, гоняясь за морским чертом.

Каждый день я подвергался избиениям и насмешкам. Эти красотки ходили совершенно голые по пляжу в обнимку, не обращая на меня никакого внимания. Удивительно еще, как одна из них могла забеременеть. Наконец, через девять месяцев нашего пребывания на острове, у рыжей родился ребенок. Это был хорошенький мальчуган. Надо ли говорить о том, что все заботы о нем тут же легли на мои плечи. Мне пришлось вскармливать его молоком акул, которые в изобилии плавали вдоль берега. И, видя мои мучения, помогали мне, потомственному моряку, чем могли. Ведь даже у акул есть сердце. Правда, они потом сожрали моего голубого марлина, но это уже совсем другая история. Мальчик рос на акульем молоке, как на дрожжах. Вот только сильно кусался.

Однако всему наступает конец. Баркас с рыбаками, причалившими к острову за малой нуждой, забрал нас оттуда. Вскоре две странных американки уехали, оставив мальчика на мое попечение. И я усыновил его. Когда он вырос, то женился. И появился ты, Манолин. Вот его, своего отца, и спроси лучше, откуда дети берутся.


Спрашивал, дедушка. Только он молчит, как рыба. А когда рома напьется, то злой становится, как морской черт. Сам знаешь.