VITA BREVE. Набраться мужественности, заткнуть ей рот до конца членом, чтоб не кричала. Смотреть в упор, пытаясь пронзить-пригвоздить к обшарпанной стенке памяти твой «берег очарованный, «и очарованную даль». Злой мальчик играет на флейте. Ухо внемлет его губам. У меня кислородное голодание. «Пастушок, пропиши мне дозу искусственного дыхания – воздух, вязкий, пористый, рассмотренный в микроскоп любви».

VIRT. Язык ставит подножку, рифмуя «вирт» и «флирт». Игра, не знающая границ. Ей нужно нанизать на тонкую ниточку слюны n-количество мужчин, чтобы развестись (привет, околотибетским женщинам, собирающим сперму в приданое!). Ритуал продлен до сезона дождей, накрапывающих с твоего сводчатого лба в ушную раковину. Слова-«затравки» откладывают в ней жемчужину. Она умрет, не взятая тобой с собой. Будешь в Японии, оставь в ювелирном магазине стакан с водой – помяни ее.

VRATA. У женщин есть только одни врата, отличающие их от мужчин (все другие удивительно схожи), - врата в глубину, темную, влажную, теплую. Там рождаются смутные жизни и там умирают желания, загнанные лани, истекающие жалостью к себе. Войди в них, в это царствие небесное, где все босоноги и невинны. И Шалтай-Болтай свалился во сне. Пальцы пробегают по густым черным зарослям за белым гримасничающим вожделением, наблюдающим время, и попадают в нору, рану Бога. Лечи ее верой, крои по себе. Алиса то в рост, то нуждается в ласке. Ищи королеву, которая рубит головы причинившим боль.
Женщины безлики, потому не спасаются лекарством. Шлепни по попке – и каждая маленькая девочка твоя. Она уже не маленькая, потому не твоя.

quid est post? Роскошное слово «veritas» в последний раз было передано в галерею образов Блока, там оно и хранится в строке «in vino veritas», к нему не заросла народная тропа. Музейному экспонату не место в жизни. В нашей жизни было только то, что отражает его зеркальный прах.