- …ох, ебать….Ебучий случий!!! – открывший двери Термик смотрел на нас, как на восставших из ада, в принцыпе так оно и было. Я уже начинал жалеть, что сразу после попадалова мы зашли к нашему дружбану. Зелёный уже весело трещал, забыв о том, что больше похож на оживший кусок грязи, но не забыв дать Термику жменю бошек на просушку. Я жестом показал Термику на двери ванной и удалился. Подставив гудевшую, шумевшую, и как мне казалось, даже искрящуюся голову под кран, я краем уха слушал описание нашего попандоса в гипертрофированных цветах впечатлительного Зели.
- …а Москаль ему как уебёт в грызло с локтя – бык аш сандалии потерял…- в этом месте Термик заржал, но осёкся и заинтригованно подбодрил: - Ну, прикалуй…
    Через двадцать минут мы сидели на балконе и курили с таким трудом добытую дурь. На удивление хороша, подумалось мне, по крайней мере выбитые зубы и сломанное ребро перестали занимать главенствующее место в моём уставшем сознании. Остальных тоже зацепило, глаза у Термика стали – хоть прикуривай, а Зеля счастливо улыбался без видимой причины, очевидно благодаря Бога за спасительный для него нырок в болото канавы.
- Трава бомба! – уверенно сказал Термик, и, как человек действия спросил:
- Шо буим делать?
- Ебать и бегать…- остудил я его пыл – ф смысле «шо»?
- Ну, с остальной травой, шо сталась на плантаре?
- А шо ты предложишь? – спросил я чисто для проформы, так как ЧТО предложит Термик я знал и так.
      Он родился не в то время. Гараздо гармоничней он бы вписался в среднеевковье, закованный в латы и без раздумий рубящий мечем незадачливых врагов. Своё погоняло Терминатор, сокращённо Термик, получил вот почему.  Как то сидя у себя во дворе многоэтажки, он читал книгу. В это время трое подбуханных гопников в поисках средств на продолжение банкета узрели книголюба и подойдя, предложили ему проспонсировать их дальнейший кураж. Термик вежливо ответил, что денег у него с собой нет, но он может зайти домой и вынести. Гопники удивились, но подписались ждать, думая, что «тело» хочет банально сьебаться. Но Термик их удивил ещё раз. Он вышел, и как только оказался на расстоянии вытянутой руки, ебанул ближайшего гопа молотком в голову. Черепо-мозговая травма. Второй попытался увернуться, но успел лишь убрать голову. Сломанная ключица. Третий уже убегал, но Термик метнул молоток. Смещение двух позвонков, нарушена координация движений. Суд, превышение самообороны, условный срок. Никто из потерпевших на суд не явился.
- Траву надо скоцать! – сказал Термик голосом, которым обычно говорят: « возможно мы погибнем…».
- Молоток не забудь взять…- сострил я и улыбнулся щербатой улыбкой.
      Термик вышел в комнату, и повозившись, зашел обратно держа в руке что- то, завёрнутое в тряпку.
- Вот! – гордо сказал он и развернул предмет. На руке лежал пистолет – ракетница. Я видел такие в кино про войну и в музее, но в доступе эта диковинная штука попалась мне впервые. Видок у него был конечно такой, как будто с ним ходили в рукопашную, но любовно обмотанная изолентой рукоятка говорила сама за себя – эта штука работала.
- а патроны? – струхнувший Зеля лихорадочно искал повод сорвать операцию. Термик посмотрел на него, как смотрели на предателей во время Второй Мировой, и твёрдо сказал:
- Не ссы, малой, всё есть.
С этими словами он извлёк из кармана патрон. Патрон был размером со старую батарейку, пресловутый 373 элемент, картонный, с красной меткой на горлышке.
- Красная! – гордо сказал Термик и картинно вставил патрон в ракетницу, ловко захлопнув ствол. Зеля приуныл.
    Через пару дней мы тем же составом оговорили детали поездки. Касаемо тактики Термик был недосягаем, вот как ему виделась поездка. Мы едем машиной, перед постом ГАИ выходим, идём пешком, коцаем дурь, в селе садимся  в машину, перед постом снова выходим, после – снова садимся. С водилой Термик договаривался сам и его не знали даже мы. Ещё через пару дней, вооружённые ножами и ракетницей, мы отправились покорять просторы девственной периферии.
      Управились мы довольно быстро, было время обеда, когда мы уже с баулом вышли к центральной улице села. На злополучной остановке нас должна была ждать машина. Мы подошли – машины не было.
- Щас подьедет! – успокоил нас Термик – заправиться видно поехал.
Я осматривал знакомые до боли места недавних боевых действий и обнаружил нечто, незамеченное ранее – неподалёку от остановки располагался бар. Назывался он не по сельски оригинально – «Бар», о чём гласила аляповатая вывеска, очевидно сработанная местным Тицианом. Это были послеперестроечные времена, первичная легализация теневых доходов, и этот бар как раз и был первым баром в селе. Термик тоже узрел этот оазис цивилизации и сразу внёс корректировки:
- Слы, так давай подождём там, шоб не светить баулом, а Зеля останется тут и маякнёт, когда подьедет тачка.
- Ахуенно ты придумал! – укоризненно сказал Зелёный, но развивать мысль не стал. Шел процесс делюги, и неповиновение приравнивалось к предательству, а Термика Зеля подссыкивал и был ох как неодинок в своих чувствах.
- Еси шо свисти…- напоследок сказал Термик, перекинул через плечо баул, пощупал рукоятку ракетницы за поясом и мы вошли. Бар как бар, стойка и пара столиков, но едва зайдя внутрь, я испытал непреодолимое желание оказаться в тысяче мест, но только не здесь. За дальним столиком сидела толпа быков. Термик сел за стойку, я сел рядом и бык – бармен вопросительно на нас посмотрел.
- Пиво есть? – безучастно спросил Термик.
- Е. – так же безучастно ответил бармен, подчеркнув впрочем географические особенности местной диалектики.
- Тагда два пЫва…- тоном санитара общающегося с душевнобольным, сделал заказ Термик. Я из-за Термика краем глаза наблюдал за быками, в рядах которых наше появление вызвало резонанс, они дружно устаились на нас, что-то бубоня на местном диалекте – смеси украинского, русского и молдавского языков. До ушей донёсся диалог:
- …ни, цэ нэ вин…
- та вин!
- та ни, не вин.
- бля, йды спытай дзигар и подывышся…
Один из быков встал и неторопясь пошёл к нам. Едва он успел подойти, как Термик крутанулся на стуле и выхватив из-за пояса ракетницу, направил её на быка.
- Ты шото хотел земляк? – спросил он, хотя было очевидно, шо бык уже не хочет нихуя. По ахую, написанному на его лице я понял – такого калибра он не видел никогда. Глаза быка стали едва ли не больше калибра ракетницы. Бык-бармен начал оседать под стойку, очевидно не справившись с удержательной способностью сфинктерной мышцы. Подобный латексной марионетке, бык в трансе развернулся и на поролоновых ногах поплёлся к своим притихшим собратьям. Тут раздался свист Зели, и быки как по команде встали. Термик истолковал их действия однозначно – он нажал на спуск. Раздался гулкий хлопок и бар засверкал адским пламенем. Последнее, что я видел, выбегая, это пустой бар – шесть быков поместились под маленьким барным столиком. В машину я влетел, как мне показалось, даже не открывая дверей. Бегущий с баулом и ракетницей в руке Термик был достоен кисти баталиста. Мы отьехали и понеслись по направлению к городу. Душил ржач. Перед постом мы вышли и по лесопосадке обошли кордон.
- А ты малой переживал – Термика распирало от избытка чувств – патроны ета хуйня, я с прапором одним базарнул, он мне цинк притарабанит!


P.S. Предыстория вышеописанных событий изложена в рассказе You’re in the army now