Третью неделю я хуею. Бухаю и кувыркаюсь в простынях.
  Из-за кризиса я продал свой огроменный дом, около Кирилово-Белозерского монастыря. Я там хотел закончить свое грешное существование, молиться... приглашать друзей в него.
  Тупо звучит, но ко мне бы туда даже приехал Пол Маккартни и группа Ес. И конечно же вы, мой дорогой читатель.
  бля, буду.
  Не знаю , как бы это произошло, но ведь, - похуй. Я в этом уверен, а уверенность и есть сила человека.
  Сила человека в его - уверенности.
  НО!
  Дом я продал из-за этого сраного кризиса, который придумали....
  Срал, я кто его придумал.
  Вот и бухаю.
  Хули... нету у меня ни Сиверского озера, ни огромного дома, ни монастыря, ни молитв, ни травки, в которую ёбался Сталкер в исполнении Кайдановского.
  Но у меня есть: Вёрд, телефон эльджи, по которому мне скоро позвонят и... \наверное, вы все уже устали об этом слышать\ пудель Оскар Уайльд.
  О нем , собственно, и речь.
  Начну я издалека.
  У меня есть знакомая, с красивой фамилией Кричинская.
  Но все ее называют - Маша Дурочкина. В свои двадцать четыре никто ее не дефлорировал. Нет... не поймите меня привратно. Просто вот у девушки так вот, блятть, все не сложилось. Она нормальная симпатичная, но только мечтает попасть в Лхасу, а это, вообще - пиздец. Из-за этого ее все мужики шугаются.
  Я-то вообще - смелый... но просто пьяный из-за пропитого домищи...
  Я сказал:
  - Маша, отъебись от меня. Мне так нехорошо.
  А ведь, женщине - скажи - вали отсюда. Она к тебе и присосется, как клещ.
  - Имбо! Как ты думаешь, в Лхасе высокое давление? Мне взять может туда с собой , какие-нибудь таблетки от него? Какие? Ну хватит валятся.
  Я поднял башку и заорал:
  - Мария! Дурочкина-Кричинская! Послушай меня: мне очень опасно в моем возрасте заниматься дефлорированием молодых девушек. Я пьяный! Я лишился огроменнейшш
  - Да слышала я про твой дом. Ты рожу-то свою подними. Чево ты на этом балконе валяешься? Пошли хоть чаю попьем.
  - На хуй!!!!
  И тут на балкон забежал мой маленький пудель Оскар Уайльд.
  Во мне стала зреть мысль.
  - Дурачкина, ты слышала историю об Оскаре Уайльде? Как он сидел в тюрьме и прочее?
  - Да мне это не интересно... - Маша выкинула окурок и попыталась меня поднять. - Давай , Имбо, хорошъ мне мозги тарить.
  Я нашел в себе немного сил, приподнял рожу с коврика и медленно проговорил:
  - Мария, ептать, Оскара Уайльда посадили из-за любви в тюрьму. А ты мне про свой Тибет мозги ебешь уже две недели. Чай пить будет с тобой Оскар. Бери его и тащи в постель. Он тебя и лишит девственности.
  Кричинская вскочила с табуретки и заорала:
  - Мне... Мне говорили, что ты урод, и ублюдок! Но это уже слишком!
  И тут на улице громыхнуло.
  Пошел дождь.
  Полетели желтые листья.
  Около моей головы закружились феи и черненькие жучки.
  Я решил, что мне уже реальный пиздец, но вдруг, из моего невыключенного телевизора раздалось:
  "Чуть помедленне кони..."
  Если бы не Высоцкий, то эта доёбистая Кричинская меня с балкона, вместе с Уайльдом бы и выкинула...
  Но он запел.
  Оскар Уайльд завыл и Дурочкина Маша так меня никуда и не выкинула. Пошла на кухню, стала готовить легкую пищу, а я вместе с Оскаром заорал:
  - Чуть помедленнне кони! Дураченка! Пусть они тебя и дефлорируют до зеленых соплей вместе с твоим Тибетом.
  ***
  Маша ушла. Я дополз до кухни и поел.
Маша что-то приготовила очень нежное и печальное.
Думаю, лошади Высоцкого ее догонят и отблагодарят за это.