Разрешите представиться - Мики-Маус.

Прошу отставить глупый смех. Вся жизнь - театр, и люди в нем - актеры. А Мики-Маус - это мое амплуа, мой сценический образ в повседневном театре абсурда. За свою карьеру я успел сменить сотню личин, успев побыть Бананом, Драконом Гошей, Соником-Супережиком, Покемоном Пикачу и еще хуй знает кем. Моя сценическая площадка в настоящий момент - Рамстор на Шереметьевской. До сих пор я был неприметным статистом, веселящим праздношатающихся мамаш и искалеченных капитализмом детишек. Сегодня же - мой бенефис. Мое соло. Моя главная роль.

Лет двенадцать назад я защитил кандидатскую диссертацию по синтаксису гомеровской "Илиады". Через пару лет я запихнул свой кандидатский диплом в пачку макулатуры - лишние граммы в тюке, как никак. Хорошо помню: вырученных денег хватило на буханку хлеба и пачку молока.

Артистом я стал совершенно случайно. Как-то в рекламной газетенке увидел объявление о найме людей для таскания на себе рекламных плакатов. Первые шаги на новом поприще давались с большим трудом. Рекламируя мужские трусы, обратился как-то к группе молодых коротко стриженых людей в спортивных костюмах: "Утепляйте генофонд!" Через полчаса, выплевывая выбитые зубы, сделал главный вывод: мир не приемлет высокого.

Позже, уже с другой рекламой, забрел на чужую территорию. Вечером меня подкараулили у подъезда и жестоко избили рекламными щитами. Отлеживаясь дома, я понял: мир жесток и агрессивен; жизнь есть вечная борьба за существование.

В один прекрасный день меня повысили. Во всяком случае, так мне объяснили назначение на роль злодея Шредера из мультфильма "Черепашки-Ниндзя". Я получил первый сценический костюм и новый печальный опыт. За два месяца, пока я работал Шредером, каждый малолетний ублюдок счел своим долгом выстрелить в меня из рогатки, пнуть под зад, облить кетчупом и подставить подножку. Глядя на милые шутки детей, я понял: этот мир не имеет будущего.

Прошлой зимой я рекламировал торговый комплекс на Ленинском, в котором продают дубленки. Холод, снег и вечное унижение были моими постоянными спутниками. По десять раз на дню самодовольные свиньи на мерседесах и бимерах обдавали меня слякотью. Замерзая на мостовой, я желал им смерти, выдумывал казни одна мучительнее другой. Постепенно пришло осознание: я ничуть не лучше окружающих меня тупых серых масс.

Последние полгода я работаю в Рамсторе. Помню, как, желая развеселить плачущего ребенка, я с нелепыми ужимками скакал вокруг него. Благодарностью стал увесистый кулак папаши и жалоба начальству. Здесь же, в проклятом гипермаркете, наблюдая нелепую суету, алчный блеск в глазах людей, визгливые склоки в очередях и слезы умиления над прилавками с дешевыми романами, я понял: мир - полное дерьмо, и людей это полностью устраивает.

Больше я так не могу.

Сегодня я вышел как на парад. Начистил костюм, надушился дорогим одеколоном. Сделал прическу - пусть меня запомнят красивым. Взял подмышку заранее заготовленный сверток и двинулся в самую гущу людей.

Предохранитель лимонки звякнул почти неслышно.

(с) Алкей.