Сунув ноги в валенки, нахлобучил шапку, накинул фуфайку, выбежал из барака. Вернулся: забыл ключ. У входа споткнулся о топор. Матюкнулся, схватил топор, побежал к ангару. Со второго удара снес замок. Распахнул дверь. Внутрь хлынуло белое солнце. Взгляд, не блуждая, уперся в одну бочку: спирт! Все бочки как бочки – наполовину занесены снегом, а эта как бы отталкивает снег: стоит, как и все – в сугробе, но где снег должен был касаться боков бочки, не касается – обтаял. Спирт!

Загребая по целине, Володя двинул к бочке. Обстучав топором пробку, вывернул. Сбегал за шлангом и ведром. Нацедил с три пальца на дно. Вынес на свет. Сунул палец в ледяную влагу. Поднес к носу… П-п-пахнет… Пахнет! Нет, надо проверить.

Вернулся в ангар, слегка закрутил пробку, вышел, захлопнул дверь, подхватил ведро, понесся в барак. В бараке подкинул дров в печку, налил из ведра в железную кружку, поставил ее на огонь. Еще подкинул дров.

И тут Володя ощутил… запах. Запах спирта! Ах ты, стерва, не обманула! Не обманула, сестричка родненькая!

Сняв с огня кружку, Володя наклонился к ней и долго не мог надышаться. Опомнившись, дал остыть и перелил в стакан. Выкрутив из станка для бриться лезвие, полосонул себя по пальцу. Кровь закапала в стакан… Расходится! Растворяется, как в водичке родниковой!

Не в силах больше терпеть, Володя ахнул весь стакан. Все двести граммов как есть – теплые, почти горячие, и розовые от крови. Спирт опалил глотку и пополз вниз, поджигая грудь. Последним полыхнул желудок.

Ну, все, а теперь или пан, или пропал: если через пять часов не зажмурюсь, то до весны квасить буду!

Захмелел Володя быстро. Вялыми пальцами нашарил на тумбочке спички, поджег сигарету, вяло затянулся, вяло же и выронил ее на одеяло. Подняв сигарету двумя пальцами и вставив ее в рот, закапал кровью тление на одеяле и, пережав палец, поплелся на двор.

Месяц запоя проплыл как в тумане. Питался Володя как придется: хлопнет стакан, ковырнет пару раз ложкой в тушенке и задумается до следующего стакана. С утра – похмелье, «трясун» в руках и ногах, пробежка по пятидесятиградусному морозу в ангар. Вечером – пустая литровая кружка и тяжелый провал в темное забытье.

Однажды днем Володя вышел из барака помочиться. Выводя желтые кривые на свежем сугробе, мутным взглядом узнал очертания медпункта. Не зная зачем, направился к нему. Не отряхивая валенок, толкнул дверь. Соскребая плечами иней со стен, побрел к столу. Над столом висело зеркало. Придвинулся поближе. Долго всматривался. Из зеркала глядело животное: плавающий взгляд, чернота под глазами, ввалившиеся щеки, рыжая нечесаная борода лезла в рот. Отшатнулся.

Ах ты, стерва…

- Рекс! Рекс! – постоял, прислушался. Вспомнил – Рекса нет. Умолк.

Вернулся в барак, жадно долакал спирт, свалился на кровать и – провалился.

Утром, как обычно, еле разодрал глаза. Солнце стояло высоко. Нашарил кружку. Понюхал. Затрясло. Заплетаясь, выбежал из барака. Выблевал на снег желчь и поплелся в ангар. Нацедил кружку. Вернулся в барак. Налил полстакана. Медленно выпил. Посидел, пережидая дрожь. Успокоившись, вытер со лба пот, поднялся с кровати, взял кружку, вынес на двор, выплеснул в сугроб. Зайдя в барак, растопил печку и рухнул на кровать.

Проснулся ночью. Встал. Подкинул дров. Разогрел тушенку. Морщась от боли, поел. За черными окнами выл буран, ревели сосны. Нашарил на столе дневник. Зажег фитиль в керосинке. Открыл тетрадь. Уставился в непонятную чехарду на листе. С трудом разобрал: «С новым гадом, товарищ ветер?». Приписал: «Бросил пить». Закрыл тетрадь и повалился на койку.

Однажды Володя проснулся от шума мотора вертолета. Вскочив с постели, кинулся к оружию: в тайге бывают разные люди – убьют сторожа, ограбят и подожгут поселок, а потом ищи ветра в поле – напился, мол, сторож, да и сгорел по пьянке.

Володя зарядил карабин, переломил двустволку, забил стволы, клацнул на колене и замер у двери: пусть теперь жгут ангар, медпункт, баню – главное-то в бараке: продукты, дрова, рация.

Вертолет не садился и не улетал. Судя по звуку, висел над бараком. Володя, отодвинув засов, осторожно приоткрыл дверь, высунул ствол карабина, а затем выглянул сам. Над бараком и в самом деле висел вертолет. В открытой двери виднелась человеческая фигура. Человек махал рукой – выходи, мол! «Ага, - подумал Володя, - сейчас выйду. Жди!».

(продолжение следует)