- Вторая бригада! На выезд! Парашютист. Парень. Вроде переломался, но не опасный. Кинотеатр «Жемчуг». Удачи!
Пробок было мало, На лето многие поуезжали, так что, Бог миловал.

Молодая врачиха, Анечка Холодцова, сидела между шкафчиками в салоне. По дороге она вспоминала вчерашний секс с Ахмедом, статным чеченом, который до трёх ночи её просто изнасиловал. В начале, он механически её трахал и она была рада тому, что наконец-то появился мужик, который не вынимает член через пять минут, орошая живот или спину спермой. Этот волосатый сын гор, хоть и был груб, а при намёках на оральные ласки, сказал пренебрежительное «Э-э!» и, с ходу распечатал Анькину задницу, но был неутомим как паровой двигатель. От воспоминаний о вчерашней ночи Анечкины соски напряглись, а ноги ей пришлось сжать покрепче.

Вообще вся её жизнь была поиском любви. Любви настоящей. Но слишком уж избирательной была эта брюнетка среднего роста, с ещё не обвисшим третьим размером и любившая секс, попкорн в кинотеатрах и сериалы. Она иногда жалела, что упустила столько шансов в жизни, до сих пор, а скоро тридцатка, не замужем и нет детей. Взять хотя бы бывшего одноклассника Витьку Соплина. Фамилия убивала всё на корню, да и расхлябистый он был больно. А теперь вот, трое детей, дом - полная чаша и жена у него выглядит как кукла. После Витьки были ещё многие, но такого, как Андрюша Кукин она пока не встречала. Нежный, преданый, выносливый и далеко не бедный. Но и с ним не срослось. Он хотел семью и детей – она красивой жизни друг для друга. У него была мечта жить в тишине и покое за городом – ей хотелось быть у всех на виду. Анечке не стоило больших трудов его женить на себе, но желания особого не возникало. «Теперь Андрюша зам губернатора края, а я всё пьяных да бандитов по улицам подбираю», иногда ругала себя Анечка, читая в очередной статью об успехах бывшего или видя его фото в газетах.

Откинув голову, она попыталась расслабится…

Фельдшер Боря Кусков мучался похмельем. Скандалы с женой доводили его. Уже несколько месяцев подряд он ходил на работу как на отдых. Жена скандалила по любому поводу. Зарплата была, естественно, поводом номер один. Потом шла его работа. Потом отвратительные жилищные условия. Далее шла его псевдо – немощность, хотя шансов доказать обратное Боре не предоставлялось. То, что жена спит с каким-то толстым ментом, секретом для фельдшера не являлось. Мент давал ей денег, иногда кидал недоргую шмотку, годную разве только для блядских танцев и ебли и, даже возил на природу. В семье, Бориса удерживала дочка. Тихое существо, с ясными глазами, влюблённо смотрело на него и не отпускало от себя. Дочку Боря боготворил и, втихомолку мечтал о разводе и получении полных прав на опекунство. Каждый раз размечтавшись о тихой жизни с любимой дочуркой, Боря вспоминал вечно орущую жену и пил, мучаясь по утрам сушняками и головной болью.

Закрыв глаза, Боря представил себе улыбку дочери….

Водитель первого класса Георгий Пичкин был человеком положительным. Он не пил, не курил, занимался лёгкой атлетикой летом и лыжами зимой. В свои сорок два года мог дать фору любому тридцатилетнему. Да и профессия была такая, что не загуляешь и тело нужно держать в форме. Водителем «Скорой» он был скорее по призванию. Платили там крохи, но считать себя спасителем жизней человеческих – это льстило. Даже его шеф со второй работы, начальник ГорГаза Савелий Петрович, говорил: «Жора, со мной так гонять не надо. Тьфу-тьфу-тьфу! Но если будет надо, я буду спокоен, если за рулём будешь ты». На «Скорой» его ценили и уважая стиль жизни, не пытались совратить на «выпить». В ГорГазе он по сменам работал со своим армейским дружком Серёгой. Казалось бы, жизнь удалась, детей выростил и отправил в институт, работа любимая, зарплаты хватает. Но видимо не может быть всё отлично  у отдельно взятого индивидуума.

Проблема у Георгия Пичкина была схожей с фельдшеровой. Только если фельдшеровы проблемы объяснялись плохим финансовым положением, проблемы Пичкина были скорее по части здоровья. Жена, перешагнув магические сорок, испугалась старости и, пытаясь ещё хоть как-то урвать молодость, гуляла направо и налево. Пичкин расстраивался, беседовал, пытался бить и запирать в четырёх стенах, но ничего не могло сдержать желания самки, вошедшей в своё «бабье лето». Последней «звездой на фезюляже» у жены числился региональный дилер мобильнго провайдера. Водитель Пичкин пытался говорить с фельдшером на эту, близкую для обоих, тему, но увидел, что фельдшер не совсем адекватен из-за любви к дочери.

Гаишника, водитель первого класса Пичкин, заметил лишком поздно…

…Машина «Скорой Медицинской Помощи» на скорости семьдесят один километр в час подбросила стосорока килограммовое тело старшего инспектора ДПС, Куева Анатолия Павловича, который высматривал себе жертву для пополнения бюджета, на высоту пяти, а то и более метров. Умер он сразу. Защитных функций и реакции у организма, заплывщего жиром, не было никаких. Туша, описав дугу достойную Сергея Бубки, смачно приземлилась на джип – паркетник молодого представителя МТС в регионе. Тот в этот момент договаривался о встрече со своей любовницей Мариной и пил кофе. Тот факт, что кофе обожгло ему гениталии, его не волновал. Ему проломило голову ошмётками крыши, на которую упал ожиревший кадавр ДПСника. В салоне «Скорой» истекла кровью Анечка Холодцова. Ей пробило шею осколком стекла из дверцы шкафа. Водитель и фельдшер, не забывшие пристегнуться, получили сотрясения средней тяжести, три перелома на двоих и кучу царапин битым стеклом.

Казалось бы само Провидение помогло нашим героям, водителю и фельдшеру. Они остались живы. Их жёны потеряли любовников, а они сами – конкурентов. Но, за что пострадала Анечка? Эта милая, улыбчивая брюнетка, с приличным размером груди и хорошей фигурой, так любящая секс и независимость…

«А вот нехуй было с чеченами всякими ебацца!», сказало Провидение, взорвав второй косяк.