от автора: Я понимаю, что такой объем текста может кому-то и не захочется осиливать. Если у кого так произойдет, просто проскрольте текст до конца, где будет написана маленькая просьба. Приятного чтения.
***

Я сказал батюшке, что сегодня ночью дьявол пытался выгрызть мои гениталии. Батюшка назвал меня ламером и пояснил, что это был всего лишь бес. Я успокоился, хотя не знаю почему. Бес это конечно не дьявол, но знаете ли тоже как-то не очень.

Впервые об окне узнал я со страниц какого-то глянцевого журнала для психологов, которых, надо сказать, у нас предостаточно (журналов разумеется). Ежемесячно батюшка приносит огромную кипу бумаг и сваливает ее на огромный диван, разложенный в гостиной. Это моя библиотека. Я читаю с утра до вечера, семь дней в неделю и другого интересного занятия у меня здесь нет. Кроме одного. Я люблю мастурбировать.

Для этого дела я использую две бечевы (каждая 1,5см в диаметре), туго натянутые от центральной балки, до балки, прилегающей к стене. Получается щель, в которую я и вставляю свой пенис. Это позволяет держать журнал в обоих руках, перелистывать его и без особого напряжения двигать бедрами. По началу я испытывал некоторые неудобства, но в процессе ежедневных тренировок рано или поздно становишься профессионалом. Заставая меня за этим занятием, батюшка всегда качает головой и уходит в свой кабинет.

В тот день, журнал открыл мне истину, в тот день я так ни разу и не кончил, все мои мысли были об окне, о том какое оно на самом деле, смогу ли я хотя бы посмотреть на него и самое главное как я его узнаю, если мне будет предложен выбор. Окно - есть все то, чего ты хотел, все то, чего хочет твое тело. В моих мечтах окно было маленьким, способным уместиться на ладошке, чтобы никто не видел. В моих мечтах оно было мое, оно даровало мне силы, столько сил что оставалось только...  дрочить, дрочить и дрочить.

Грязная шлюшка! Покажи мне кто твой папочка! С обложки на меня смотрит жирная баба с отвисшими сиськами. Журналы для извращенцев. Это мой завтрак. следующие страницы - анонс следующих страниц. Хлопает дверь, я оборачиваюсь. Пришел батюшка. Даже не поздоровался, оставил сверток с едой на кухне и поднялся к себе. Он не любит когда я занимаюсь этим с самого утра. Но это мое пробуждение, без этого я уже не могу, это мой наркотик. В этом весь я.

По лестнице спускается Джо. В его руках прозрачная миска, в которой лежат зеленые листья салата. Джо подходит ко мне, прислоняется к балке, ест салат и наблюдает за тем как я пытаюсь кончить.

- Это так же неудобно как если бы руки росли из задницы, а ты бы был футбольным вратарем, - замечает он.

Я смотрю на шкафчик, который Джо сколотил прошлым летом. Неровный, с завалившимися стенками и выпадающей дверцей. Прихожу к мысли, что Джо никогда не станет футбольным вратарем. Кстати, Джо это еще один обитатель дома.

Джо было два года, когда он попал сюда. Батюшка никогда не говорил кто такой Джо, откуда Джо. Единственное что я знал о Джо это то, что Джо гребаный ковбой. По крови конечно. Сам-то он разговаривает по-русски, думает по-русски, а жрет как какая-то корова. Трава да помидоры. Больше ничего. Я бы сдох уже наверное, если бы так питался. А ему ничего. Нравится.

Я наконец кончаю. На подстеленую тряпку. Несколько капель попадает на диван. Тут же их вытираю. Остается два мокрых пятна. Джо зевает и уходит в ванную. Там у него ежеутренние часовые процедуры по промыванию кишечника. Джо страдает клизмофилией. На его полочке огромное количество всяких мазей, специфической утвари, от кружек Эсмарха и спринцовок, до классических резиновых клизм. Я беру журнал из новой стопки, иду на кухню и готовлю себе яичницу. Время за чтением пролетает очень быстро. Длинная статья о гомофобии. Затем о гаджетах. Оказывается в речи английских моряков слово gadget означало любую деталь, название которой трудно вспомнить или подобрать. Русский аналог хреновины.

Отзавтракав, возвращаюсь в библиотеку, снимаю штаны, беру американский Hustler, возбуждаюсь как следует. Сверху опять кто-то спускается. На этот раз это толстая женщина в розовом топике и короткой зеленой юбке. Живот женщины сильно выпирает, накрывая жировой складкой верх юбки. На бледной коже видны следы от комариных укусов. Раньше эту толстуху я здесь не видел. Батюшка обычно не приводит в дом толстух. Я ел меньше часа. Значит на все про все у них ушло где-то минут тридцать. Женщина наконец спустилась, прошла через всю гостиную, открыла дверь и вышла даже не взглянув на меня. Следом за ней спустился и батюшка. Сел в кресло, сложил руки на волосатом пузе и нудно запричитал, так, что у меня аж член опустился и никакая Анна Джордон, эффектно раздвинувшая ножки, тут уже не поможет.

- Пречистый, беспорочный, не имеющий начала, невидимый, непостижимый, неисследимый, неизменный, непобедимый, неизмеримый, незлобивый Господи, один имеющий бессмертие, живущий в свете неприступном, сотворивший небо и землю, море и все, находящиеся в них, подающий всем просимое прежде прошения. Тебе молимся и тебя просим, Владыко человеколюбче, Отца Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, нас ради человек и нашего ради спасения сошедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Приснодевы и преславной Богородицы сперва словами... вшего... и делом...

Батюшка почти сразу засыпает, клюет носом, затем начинает тихо  храпеть, сон забирает его в свой мир.

Иногда кажется, что этот человек, нацепивший рясу и отрастивший двадцатисантиметровую бороду, безнадежный романтик и читает молитвы от балды, настолько неуместно звучат некоторые из них. Я даже думаю, что если хорошенько покопаться у него в комнате, то можно будет найти что-нибудь наподобие "молитв для чайников" или "нетрадиционных колыбельных для взрослых".

Одеваю штаны, залезаю на диван с ногами. В россыпи журналов как камышовка в зарослях камыша. Смотрю в потолок как паук плетет паутину. Шаг за шагом. Сползает, подтягивается, перебегает на другое место.

Мне нужно окно.
Встаю с дивана, иду к телефону. Листаю справочник. Ничего. Звоню в справочную.

- Здравствуйте. Вас приветствует центр поддержки клиентов ЮТК...
- Здорово. Мне нужно окно. Дай мне номер по которому мне его дадут.

В телефоне тишина некоторое время.
- Фирма "РАДВА" вас устроит?
- Да хоть СЕТтри, - шучу я, но девушка кажется не понимает.
- Записывайте номер, - говорит она чересчур нервно, видимо пытаясь побыстрее отделаться от нежеланного клиента.

Звоню в "РАДВУ"

- Здравствуйте, - произносит женский голос, - Вы позвонили в фирму "РАДВА".
- Здравствуйте. Мне нужно окно.
- Конечно. Вы обратились по адресу. У нас есть богатый выбор стеклопакетов...
- Нет девушка, - перебиваю я, - мне не нужен стеклопакет, мне нужно окно.
- Это в общем то одно и тоже. Но если вам так больше нравится. У нас есть богатый выбор окон. У вас уже есть размеры? Если нет, то наш специалист приедет и сделает замеры.
- Мне нужно маленькое окно, такое, которое может уместиться на ладони.

В трубке пауза. Затем следует:

- А... все понятно. Слышь ты, мудак. Ты думаешь мне нечем заняться кроме как разговаривать с идиотом?

Бросает трубку. Эти женщины совсем не понимают юмора. И они совсем не понимают, что мне нужно МАЛЕНЬКОЕ ОКНО.

Снова открывается входная дверь. К нам пожаловали гости. Ежедневные гости в виде двух брокеров. По мне так это парочка кретинов, которым я бы не доверил даже старые акции "МММ". Эти ребята приходят ровно в 12 часов, каждый день, не исключая выходных и праздников. Редко когда здороваются, сразу же идут в спальную комнату для гостей и не выходят оттуда примерно с час. Затем следуют на кухню и пьют там кофе с молоком и без сахара, сидят еще просто минут десять, пялятся в неработающие часы с кукушкой, встают, оставляют на столе деньги и уходят.
***
- По-моему то, что ты хочешь, называется обычным телепортом.
- Ты тупой, - не выдерживаю я, - Мне не нужен телепорт. Я не хочу никуда телепортироваться. Я хочу быть здесь, жить здесь. Это мой дом.
- Это наш дом, - поправляет Джо.
- Это наш дом, - соглашаюсь я, беру старую газету и делаю вид, что внимательно читаю. Джо сначала просто стоит, смотрит на меня, затем уходит в ванную и приносит оттуда оранжевую клизму с темными следами от потеков. Он тычет мне ей в лицо и спрашивает:
- Это мое окно?
Я зло отвечаю ему:
- Да, черт возьми! Это твое окно! Твое, а мне нужно мое!
- Хочешь я дам тебе одну из моих спринцовок? Можешь пользоваться моими мазями если хочешь, - предлагает он и я понимаю, что он не шутит, что он действительно хочет помочь.
- Джо, - отвечаю я, - ты хороший товарищ, но мне нет дела до твоей болезни. Я не вижу в ней ничего, что бы мог взять для себя.
Джо замолкает, садится рядом со мной на диван, берет журнал и до самого вечера мы читаем.

- Знаешь, что я придумал? - говорит вдруг он.
Я отрываю глаза от статьи о диких утках и внимательно смотрю на Джо.
- Мы завтра пойдем в город и найдем твое окно, - вкрадчиво произносит он.
Сердце мое начинает бешенно колотится, по всему телу выступает пот, я начинаю задыхаться, откидываюсь на диван и в течении пятнадцати минут ничего не вижу, ничего кроме замутненного потолка и серого пятна, перемещающегося по поперечной балке. Это вероятно паук. Джо говорит мне еще что-то, но я его почти не слышу.
"Только не город, только не город" - стучит в голове одна лишь мысль. Через некоторе время дыхание нормализуется, я чувствую легкий озноб, голова гудит будто старый холодильник. Я никогда не был в городе, всю свою жизнь я провел в доме и никогда не выходил из него. Все, что мне нужно было всегда под рукой. Я никогда не выходил из дома!

"Тебе не нужен город. Мало того, ты не нужен городу. Все вы, все кто живет или все кто приходит сюда, чертовы извращенцы, в душах которых нет ничего святого. В моих силах оградить мир от вас или хотя бы снизить ваше влияние на него. Поэтому ты будешь сидеть здесь и будешь жить той жизнью, которая тебе нужна и будешь получать все, что нужно для этой жизни".

Сдерживали ли нас минные поля, колючие проволоки или злые доберманы, блуждающие вокруг дома? Нет. Ничего это не было. Ровно как на наши шеи не были надеты радио-ошейники со взрывчаткой. Я в любой момент могу выйти из дома: повернуть ручку, подождать пока дверь сама медленно отворится, и спокойно выйти на трассу, откуда до города всего километра три. Но я не могу этого сделать. При мысли о городе со мной делается что-то странное. С этим ужасом не возможно бороться, я становлюсь похожим на спятившую куклу. Вы когда-нибудь видели спятившую куклу?

- Я читал, что во время войны, - произносит Джо, - своих трусливых товарищей бойцы били по голове палками, пока те не теряли сознание, а затем катили их на коньках перед собой...
- По земле? - спрашиваю я.
- Что?
- Они катили их по земле?
Я знаю, что Джо это придумал для того чтобы хоть как-то меня подбодрить. Но мне это не нужно сейчас, хоть я и делаю благодарный вид.
- Я про то, что могу тебя трахнуть вот этой палкой по башке, а когда ты очнешься, то будешь уже в городе. И если ты закатишь истерику, то я попытаюсь двинуть тебя снова. Во всяком случае одной-двумя шишками я тебя обеспечу.
***
- Ты готов? - спрашивает меня Джо.
- Да, - отвечаю я, - но думаю будет лучше, если это произойдет неожиданно, в процессе разговора так чтобы...

- Трах! - раздается звук ломающейся швабры.
Я хватаюсь за голову и завываю от боли. Краем глаза замечаю как Джо растерянно смотрит на две деревянные половинки, одна на полу, другая в его руках.
- Ты, ебаный мудак! - ору ему я.
- А я то тут причем? - возмущается он, - Это все твоя голова.
Я сажусь на табурет и вытираю руками слезы. Сзади что-то движется, но я не успеваю заметить что, и через несколько мгновений падаю на пол. Сознание потухает. 
***
К черту "Hustler", "Playboy" и "Penthaus"!!! Моя голова в бинтах. Но мне на это плевать. То, что я вижу здесь гораздо круче всякой порнухи. Я люблю город! Город и есть мое окно! Оно вовсе не такое маленькое как я хотел, но оно мне нравится. Мимо проходят девушки в коротеньких юбках, мои ноги все мокрые от спермы и пота, обе руки устали, я вспотевший, на лице счастливая улыбка и бегающий взгляд от одной юбки к другой.
- Я хочу на пляж, - говорю я, - здесь есть где-нибудь пляж?
- Ближайший пляж в сорока километрах, там где есть речка. Но сейчас осень. Вряд ли ты там застанешь кого-то.
- Тогда я остаюсь здесь. Буду ждать до лета, - решительно заявляю я.
- Ты тупой идиот! - кричит Джо. - Тебе же нужна будет работа чтобы жить. Ты вообще когда-нибудь работал?
Я не обращаю на него внимания. Весь я занят дрочкой.
- И даже если ты и найдешь какую-нибудь работу, то долго там не продержишься, ты же любой станок зальешь своей кончиной.

Я не могу кончить. Бросаю это дело. Даю своему телу время на восстановление. Член болит так, будто его режут, любое касание теперь болезненно. Я иду в раскорячку, чтобы мой малыш как можно реже касался брюк.

Шлюха в белой блузе!

Шлюха в обтягивающих джинсовых шортиках!

Шлюха в юбке колокол!

Шлюха в фиолетовом сарафане!

От нас шарахается вся улица, потому что у Джо сзади подозрительно топорщатся джинсы, а мои белые брюки в огромных мокрых пятнах как если бы я оббасался.

- Ты нашел свое окно? - спрашивает мой товарищ.
- Да, - отвечаю я и тут же получаю чем-то тяжелым по голове.

***

Я просыпаюсь уже в своей комнате.
И первая мысль, надолго ли хватит моей головы. Сколько еще она выдержит подобных ударов? Я пытаюсь встать, но меня пошатывает. Облакачиваюсь на тумбочку. Возле зеркала  лежит какая-то коробка. 
Вероятнее всего ее оставил Джо. Читаю обвертку. "Фенобарбитал". Рядом записка:

"ЗАМЕНИТЕЛЬ ШВАБРЫ"

Я открываю коробку и достаю одну таблетку.

Теперь это мое окно, маленькое, как я и хотел, способное уместиться в на ладошке, в нем есть  все то, чего я хотел, все то, чего хочет мое тело. Это мое окно, окно, которое дает мне силы, столько сил, что остается только...

дрочить, дрочить и дрочить.

Конец.

***