Они встретились в пивнушке, до которой каждому идти было примерно одинаково. Договорились на восемь вечера, но оба пришли в половину девятого, так как каждый знал патологическую манию другого к опозданиям. Уселись за подобие барной стойки и заказали по рюмочке.
- За встречу, - сказал первый.
- За неё, родимую, - сказал второй.
- Эээхх... – крякнул первый, - хорошо пошла.
- Угу, - отозвался второй.
- Как Шот Даньян.
- Что за херь такая Шот Даньян?
- Да я не знаю, прочитал у одной мадам в заметках. Это из Поланика по-моему…
- Это который «Бойцовский клуб»?
- Ага.
- А... А к чему, мать твою, ты это сказал?
- Ты чё докопался? Ну сказал и сказал.
- Ты дебил, бля.
- Ну и хрен с ним.
- У тебя слова не несут смысловой нагрузки.
- У тебя что ль несут?
- Да. Давай ещё по одной.
- Давай.
Выпили. Крякнули. Помолчали.
- Чё там, с ней ещё? – второй.
- С кем? – первый.
- Ну со Полинкой, или как там её.
- Маринка!
- Ну…
- Не, узнала, что я ей изменил, и бросила не хер.
- Да ну? А ты изменил?
- Угу… Настучала падла какая-то…
- Это я был.
- Чё? – с зарождающейся угрозой.
- Да шучу я, бля.
- Шутит он. Бабы… Дуры…
- Ты прав, чёрт возьми!
Поржали.
- Понимаешь, ну как им объяснить, что я их всех люблю?
- Давай выпьем.
- Давай.
- Будь здоров!
- Буду, ёпт!
Выпили. В этот раз не крякнули.
- Так ты любишь всех баб? – второй.
- Ну чё-то типа того,- первый.
- То есть вообще всех женщин мира?
- Ну кроме старушек и детишек.
- Ну и симпотненьких….
- Ну да… и не толстых….
- И не косых, блядь, и не глухих, - второй довольно громко рассмеялся. Мужики, сидевшие за соседним столиком, нервно обернулись и снова уткнулись в свои тарелки с салатом.
- Ну я образно, блин… Скажем так, всех тёлочек, которых я трахал, я не просто трахал.
- Садо-мазо?
- Понимаешь, я же не трахаюсь без чувств.
- Без чувств у тя не встал бы…
- Пошёл на хер, – первый сделал вид, что обиделся и заказал ещё рюмочку.
- Да лан тебе, не обижайся! – второй дружески похлопал первого по плечу и присоединился к нему со своей рюмкой, - я всё понимаю, друган. Но женщины – они же по-другому устроены. Я вот, например, могу трахнуться с хорошей девочкой и потом с ней нормально общаться, в принципе. Да только вот она не может. Ей либо парень, все дела, шуры-муры, либо вообще нет никто… Понимаешь? Она, блядь, считает, что если вы трахнулись, то это всё. Пиздец. И давай, понеслась, истерики, хуерики... Жопа короче. Я говорю, ну не могу я с тобой быть. Ну есть причины. Но мне с тобой пиздато общаться, все дела… А она бла-бла-бла…
- Ты про кого-то конкретно что ль?
- Чё? А… Да не, это я в общем. Просто психология у них такая. Если был секс, а продолжений отношений нет, то значит её использовали. Не, прикинь? А то, что ты наизнанку выворачивался, лишь бы она кончила, это всё херня. То, что она кончила раза в три больше, чем ты, это ерунда… Любезный! – бармену, - налей ещё по одной, будь ласков!.. Так вот, о чём я?
- О кончаниях.
- Ага. Ну… Блин, не важно… Ушла мысль… Короче, обоим пиздато было, но она жертва, а ты подонок, блядь, и хуеплёт.
- Ну блядь, есть же в натуре, которые в уши вгрызутся, вытрахают и пока.
- Ну я хуй знаю, я так не могу. Не умею… Я со всеми своими тёлками расставался с истериками, слезами и соплями…
- Да уж… Им по ходу, в натуре, «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей…»
- Да! Да! Базаришь! Это у них с древних времён идёт, когда дикари-мужики догоняли дикарок-тёлочек и заставляли их продолжать свой род. Грубо, зато действенно!
- Мужики, давай потише, а? – один из мужчин за соседним столиком.
- А чё такое?
- Ну задолбали уже орать!
- Мы чё, орём, слышь?
- Ты за слышь щас отхватишь, бля!
- Ты, пойдём выйдем.
- Лана, на хуй, успокойся, - первый решил угомонить разошедшегося друга, - всё, всё, мужики, мы потише будем.
- Не, ребят, - вмешался другой из мужчин, - у нас разговор просто серьёзный, вы на полтона тише и всё заебок будет.
- Да не вопрос, всё, всё…
- Блядь, охлоёбы, в пизду… - второй перешёл на полушёпот, - ща всеку разок, блядь, бутылкой по ебальнику – и вопросов не будет.
- Ребят, все разборки вне стенах заведения, - решил вступить с бессмысленной репликой бармен.
- Ладно, не кипишуй, лучше ещё налей… Суки. С мысли сбили…
- Да хуй с ними, с бабами! Давай за то, чтоб они давали, а потом мозг не ебали!
- Ты уже стихами заговорил, бля… Будем!
  Выпили. Мужчины, с которыми конфликтовали первый и второй, сами начали повышать голос. Однако уже по поводу друг друга.
- Сраная страна, сраный город. Долбоёбы одни вокруг. Такие же долбоёбы нами управляют, - второй завёл новую тему, - Кончатся, блядь, нефть с газом и пиздец. Приплыли. Ни производства, бля, ни хуя. Автопром наш ваще телеги на колёсах производит. Заводы все позакрывали, блядь. Правильно, на хуй они нужны? Мы вам нефть за рубль, вы обработаете её, и бензинчик нам за два рубля. Охуеть! Открывают зато выставку, блядь, достижений химпромышленности! Какой, на хуй, промышленности! Чё на этой выставке показывать-то будете? Лучше б лаборатории открыли там, институты. Дайте людям работать, блядь! Я поражаюсь, как мы охуенно умудряемся раскидываться своими возможностями!
- Всё так. Возьми немцев. У них же природных ресурсов меньше, чем у меня сосков! Зато они, блядь автопром. А? Мерс, блядь, опель, фольсваген… чё там ещё? Ситроен…
- Ситроен не немецкая вроде…
- А чья?
- Да хуй знает.
- Ну не важно. А пиво? А эти их сосиски ёбаные? Я-я! Зер гуд! А порнуха, блядь! Ты прикинь, сколько они со всего этого бабок имеют? Это ж на весь мир продают! И при этом у них нет в земле ни хуя! Я уж про китайцев молчу! Это ваще глобальная экономическая зона! Китайцы потому что работают!.. Блядь, на нас наезжали, а сами разорались, что пиздец, - первый прервал ход своих мыслей и покосился на своих недавних собеседников. Те отчаянно жестикулировали, пытаясь что-то втолковать друг другу. Из их крика можно было выделить лишь отдельные фразы: «Да ты не охуел ли?..», «Ты, ебанись ты рассуждаешь!..», «Бабос мой верни!..», «Мне по хуй на твои дела, блядь!..»
- Да, чёт они не на шутку разошлись, - второй сел вполоборота и уставился на спорящих.
  Один из ругающихся мужчин достал из внутреннего кармана пиджака пистолет, встал и выстрелил в голову другому. Другой откинулся назад и, разбрызгивая кровь, упал на пол кафешки. Его белоснежная сорочка задралась и один край топорщился из брюк, как маленький парус. На тарелку недоеденного салата (последнего салата в его жизни) попали капли крови, и пару горошин окрасились в красный цвет. Бармен, глядя на них вспомнил, как он в детстве воровал вишню из соседских дач.
  Стрелявший мужчина немного постоял, не опуская пистолет, затем вернул его на прежнее место, развернулся и пошёл к выходу. У двери обернулся и сказал двум сидящим в немом оцепенении друзьям: «В следующий раз и вас положу, суки». Открыл дверь и вышел из кафе.
- Слушай, а ведь и правда мог и в нас пальнуть, - после минутной паузы сказал второй.
- Да... Да забей, не пальнул же!
- Надо ещё по одной.
- Надо… Эй, любезный! Ещё по одной налей!
И бармен дрожащими руками начал выполнять заказ.