-    У тебя давно не было секса?
-    Почему. Давно был!
-    Нет, правда, когда ты последний раз на ком-то скакала? (Лежачей под кем-то он ее не представлял).
-    Боюсь, ответ тебя разочарует.
-    Истинно по-женски выкрутилась! Молодец!
-    Не дура же.

«Чего-то или кого-то боится. И дура, само собой», - подумал Петя и закурил после сеанса мастурбации. Чего он там себе напредставлял – об этом вслух не говорят…

Он любил ее какой-то странной любовью. Не любовница. (И не жена, замечу в скобках. Жены – хватало). Не девушка для секса: не давала уже как три месяца с момента первой встречи. И не подруга: беседовать с ней обо всякой поеботине типа «как работа?», «как дела?», «что смотришь, кого читаешь?» не хотелось особо.

«Женщины как книги. С годами все меньше ищешь в них картинок и больше смотришь на содержание, на название и немного в оглавление» - думал Петя, ведя свой Ягуар по левой полосе МКАДА, не обращая внимания на знак «Левую полосу не занимать». Он тоже занял в той дуре – Асе - левую полосу, а точнее, целое левое полушарие, рисуя и себе и ей картинки светлого будущего.

Сначала она не дала вечером в парке. Какой там не дала – Аська и поцеловать его разрешила только через месяц после первой встречи.

Потом она не дала ему ночью. После Ночи Музеев в три утра он повез ее домой (к ней) в Переделкино, долго гладил, лез в под кофточку и в трусы. Безуспешно.

И еще она круто не дала ему ранним московским утром. Встретив рассвет на Пироговском водохранилище, он зацеловал ее так, что ее черные зрачки чуть за пределы глаз не расширились, а соски уже начали рвать тонкую футболочку.

«Все у мужчин понятно и просто – как с книгами» - думала Ася, гоня по Новой Риге свой минивэн. «С годами все больше нравятся картинки внутри, чем буковки. Да и буковки, по большому счету, им не интересны – дай только иллюстрации позырить». Она долго думала, почему не выпускают комиксы и книжки-раскраски только для мужиков? Уже хотела начать свой бизнес, так как с работ ее стали часто выгонять; мужа она год назад выгнала.
Почему она дура – Петя начал понимать, когда она не дала в четвертый раз. Он пригласил ее на отборочный матч чемпионата мира по футболу – отказала. Ася не любила футбол. И даже после намеков, что будет после футбола она жестко послала Петю, что не помешало смс-кой на следующий день нарушить его планы: «Пойдем на ночной пикник!» Пете не хотелось перестраивать свой вечер, откладывать футбол (следующий матч только осенью) и вообще домогаться ее хоть и прекрасного тела, но подставлять жопу комарам.

Чего она может бояться?
-    Что возьму замуж?
-    Что не возьму замуж?
-    Что заделаю ей ребенка?
-    Что – не заделаю?
-    Что подруги обзавидуются?
-    Что она просто не верит своему счастью?

«Почему он меня не завалит как суку?» - думала Ася. Боится, что:
-    Настучу в милицию?
-    Настучу мужу (хоть он и послан на хер, но развод-таки не оформлен; муж и муж и хрен с ним)?
-    Не буду удовлетворена? (у меня полгода не было секса, меня любой осчастливит)
-    Забеременею? (Охотно, кстати).
-    Буду звать замуж (Петя ведь женат).

«Привет. Завтра идем на УЗИ. Не забудь» - смс-ка от жены.

Через 24 часа Петя посмотрел лучшее кино в своей жизни: черно-белое, без звука, изображение прыгало, лица и пола единственного актера не было видно. Но и этого было достаточно, чтобы понять простую вещь: не дает после второго раза – и не надо.

Ася залетела, дав после пятого раза очередному ухажеру, ( несколько позже он был послан в пизду – любую другую, но только не ее, Асину). Родила ребенка и теперь ему одному и дарит свою женскую, непонятную, алогичную, но страстную, наивную, непосредственную любовь.