Даша замуж вышла по большой любви. Серьезная любовь была в ней от природы. Есть такие женщины – с детства скаредно копят чувства, экономят на булавках, не распыляются, а потом дарят одному мужчине, не случайному - избранному. При чем, по уму дарят – не обрушивают на голову, как ураган, не пугают, а мало-помалу, сдержано ограждают китайской стеной, замыкают в кругу доверия и понимания.
Мужа Даша выбирала долго и качественно, но все же слегка прогадала – мужчина ей достался яркий, как солнце. Солнце и китайской стеной не заслонишь. Даша понимала – только терпение, только уют и нежность, глубокое родство удержат навсегда. На внешность свою, на вечную влажную готовность рассчитывать не приходится – не такое уж сокровище, этого добра полно вокруг.
Семья получилась. Солнечный муж приходил домой, за китайскую стену и укладывал усталую голову на Дарьины колени, и любил ее, и хотел многие годы, как в первый день.

Подрастал сын. Даша чувствовала – мало его, недостаточно мальчика для гармонии. Нужна девочка – компенсация убывающей женской красоты, чтобы смотрел человек-солнце на себя самое, но непривычное, другое, поразительное.
Девочка получилась, как мечталось, отцовская копия, но уж очень слабенькая, почти не жилец.
Даша плакала, целовала крошечные пальчики, вялые ножки.
- Уколов недостаточно, нужен грамотный массаж, - сказал профессор-невролог. – Шесть курсов до года.
Так в дом вошла Мила.

Поначалу Даша не замечала нежного лица, с массажисткой почти не разговаривала. Она следила за чуткими пальцами, под которыми оживала дочка. После первого же курса массажа детеныш уперся ножками в пеленку и ухватил игрушку. Дальше – больше, все произошло вовремя: и перевернулась девочка на четвертом месяце, и поползла на шестом, и села в семь – твердо, как грибок. Только тогда Даша заметила Милу, разглядела ангела-хранителя подробно. И так поразилась, что не удержалась.
- Вы же с Настей похожи, как мама с дочкой! И глаза, и носик, и улыбка!
- Я это сразу заметила, - тихо сказала массажистка. – Может, потому и массаж так здорово помог…
Тоска в ее голосе была материальная, каменная. Дашу словно холодом окатило.
- У вас… Вам с детьми не повезло? – ляпнула по инерции.
- Не повезло. Но я как-то и не страдала особо. Пока вот с Настей не встретилась.
- Будет у вас, обязательно будет Настя! – горячо сказала Даша. – Нельзя иначе, несправедливо. Вы красивая, добрая, умная, самая лучшая!
- Шансов мало, почти нет шансов.

Муж ночью Дашу укорил, что человеку влезла в душу без спроса, но Миле очень сочувствовал – такая красота пропадает пустоцветом.
А Даша с той поры к массажистке потянулась, как к сестре. Понимала, что деньгами здесь не расплатишься - малышка оказалась для Милы больше, чем работой. Мила тоже оттаяла, прикипела к Даше – как было не подчиниться ее энергии, не довериться, не облокотиться на нежданную дружбу…
Настене исполнился год. Она пошла на нетвердых ножках – праздник отмечали по полной. Были гости и конечно, Мила – не одна, с мужем.
Даша уже знала, что причина бездетной беды двойная – у самой Милы непорядок со здоровьем, а у мужа еще хуже. Это массажистке сказали доктора: у вас еще есть шанс, а вот у мужа совсем плохо, буквально ловить нечего.

И все-таки, они попытались. Через три года Мила использовала последний шанс – страшный, унизительный, когда гормональная подготовка похожа на артобстрел, когда в организме у женщины, как у крысы, дозревают сразу с десяток яйцеклеток, когда целых трое суток нельзя шевелиться и дышать, чтобы не спугнуть, не отторгнуть пробирочную нежную тройню…
Они сгорели, все трое, в сорокаградусном пламени, потрясшем стройное Милино тело. Вместе с детьми сгорела душа – каменное плато с травинками надежды.

Даша не знала, не понимала, что делать. Звонила, шептала в трубку: «Я с тобой. Не плачь, я с тобой».
Видеть Мила никого не хотела. Целых два месяца. Потом Дашу вызвал муж подруги:
- Приезжай, может, ты справишься.
Даша вошла в дом, и ее шатнуло назад – от опухшего лица, бугристой кожи, худых рук, от похмельного дыхания.
Капельницы в наркодиспансере, потом санаторий втроем – Даша, Мила и маленькая Настя, возвращение к жизни. Бабульки-пансионерки любопытствовали:
- Ну, это мама с дочкой, понятно. А вы, Дашенька, им кто?..

- Нам нужно поговорить, - холодно сказала Даша мужу.
Он удивился, конечно – категоричной жену видеть не приходилось.
- Понимаешь, Милкин муж о донорской сперме ничего не хочет слышать. Ему надо своих, а своих, видимо, не будет. Врачи уже втихую посоветовали Милке другого мужчину. У нее есть шанс.
Пауза висела в супружеской спальне, как шаровая молния, в раздумьях – в какую стену бабахнуть. А может, вот в это бледное лицо?..
- Настя на Милу похожа, - печатала Даша короткие слова, не сводя с мужа суровых глаз.
Он вытер пот со лба, подумал, что понятия не имел, с кем живет второй десяток лет, а сказал совсем другое:
- То есть, просто донором я быть не могу. Врачи на подмену не пойдут?
- Не пойдут. Только не говори, что Милка тебе противна! – вдруг разозлилась Даша.
- Не противна. Я бы отдал ей почку, сердце, печень – за Настю. Но дело же не в самой Миле, ты понимаешь?
- Мы все предусмотрели, - деловито продолжала Даша. – Они уезжают немедленно, как только Мила забеременеет. Мужа давно зовут главным инженером на Михайловский рудник. Это Милка раньше кочевряжилась. Ты никогда не увидишь эту девочку.
- Почему девочку?.. – тупо спросил муж.
- Потому что Мила хочет дочь, - отрезала Даша.
…Шаровая молния забилась в угол, за книжный стеллаж, выглядывала оттуда, как нашкодившая кошка, отражалась в Дарьиных широких зрачках…

В первый класс Настю вел брат. Родители шли позади, смотрели на двоих, таких разных и нужных человечков. Вот этот, белобрысый тинейджер – мой, а та, темноволосая, кудрявая – твоя, а вместе мы идеальная семья - так получается.
Настей очаровались, доверили символический колокольчик. Зато брат посмотрел на длинного десятиклассника с большим недоверием и сестру не отдал – еще уронит. Сам пронес по периметру школьного двора свое вредное сокровище.
- Не верится, - сказала Даша мужу. – Вот уже и школа. Дети вылезли из младшего возраста.
- Еще не все, - вдруг сказал муж. Вырвалось у него.

В ясном осеннем небе пронеслась шаровая молния. Куда-то на север, в темную тайгу, где на Михайловском руднике добывают нужный родине, токсичный свинец.
- Я дура, - тихо сказала Даша.- Прости меня, если можешь.
- Нет, - возразил муж. – Ты Дарья – женщина-подарок. И не одному мне - ничего не поделаешь…