Пять. Цифра – талисман. Число, вбирающее  в себя правила пяти обетов. Обетов помогающих понять  и научиться отдавать. Себя. Полностью. Ему. Одному. Господину. 

Тому, кто не  отнимет жизнь. Кто возьмет именно то, что ты хочешь ему дать. И удержит тебя от неверного поведения, давая взамен страсть и искренность. А ты не сможешь ему солгать. Он твой допинг.  Яд, доводящий до безумия -  знанием твоего сокровенного.

Сегодня была пятая встреча. Инге хотелось, чтобы на этот раз повезло. И незнакомец оказался Мастером, в котором она смогла бы раствориться полностью. Которому смогла бы довериться.  А потом подарить себя. Терпеливо,  покорно и умело подчинится. Зная, что ее будут наказывать и  беречь, поощрять и любить.

Предыдущие четыре  псевдомастера -  как один были строги и властны  в Интернете. А при ближайшем рассмотрении оказались пустышками, бредящими банальным, бытовым садизмом. Спрятавшими за ширмой Темы свои комплексы, отсутствие воображения  и нервно блеющими «как ты захочешь, так и будет, а я так тоже хочу». С самой яркой своей фантазией «тыбудешьсосатьстоянаколенях».    С фантазиями и остались. Фуфлодомы. Инге было с чем сравнивать.

Тонкое платье под порывом ветра облепило фигуру, и казалось,  на теле нет тайных мест, не доступных взгляду прохожих. И все видят чуть выпирающий лобок и острую грудь, поражаясь и ухмыляясь бесстыдству Инги. Но до случайных людей ей не было дела, так захотел он. Пятый. Тонкое платье, шляпка, туфли на шпильке и веер. И никакого белья. Инга не стала спорить.

С Пятым они общались в Интернете три месяца. Она не знала его имени. Не видела фото. Не говорила по телефону. Пятый знал об Инге все, но его условием было полное инкогнито до первой встречи. Перебороть страх и сделать шаг в никуда. Положившись на внутреннее  чутье. Просто быть самкой. Природой все давно заложено, мужчина-верх, женщина – низ. Без вариантов.

Неизвестность влекла и пугала, вызывая внутренний трепет и пробуждая воспоминания о том единственном, который  помог Инге понять саму себя. Бескомпромиссно заставивший  подчиниться и принять его волю. Выпустив запретные желания и  пробудив чувственность,  искренностью прикосновения -  кнута к обнаженной плоти.

Воспоминания обожгли кожу, растекаясь лужицами сладкой боли по всему телу и стекая тонкой струйкой по внутренней стороне бедра, остановившись застывшей капелькой на щиколотке. Перед входом в кофейню, легким движением  ноги  об ногу растерла по коже каплю и открыла дверь. В помещении  за столиками несколько пар и два одиноких мужчины. Который из них?

Ингу рассматривали несколько пар глаз, а она так и стояла у входа, не решаясь сделать шаг и ошибиться в выборе. Наконец, один из мужчин поднял руку в приветствии. Обычный мужчина  с приятным лицом, разве что одет дорого - костюм, галстук, стильные часы. Тусклые, уставшие глаза. Под таким взглядом не хочется опустить  ресницы и потупить взор  в предвкушении, да и вообще ничего не хочется. Руки,  правда, красивые. Крупные. Сильные. Но одних только рук мало. Неужели ошиблась?

Несколько общих фраз. Заказ подошедшему официанту, Инге – кофе, мужчине – коньяк. Непринужденная болтовня. Голос тоже не вызывает эмоций. Инга решилась, нет смысла тянуть. Глядя, прямо в глаза спросила.

- Я могу узнать о ваших желаниях?

И замерла внутренне. Как отреагирует. Мужчина срывающимся голосом зашептал:

- Хочу выебать тебя в жопу,потом нассать в рот и связанную ебать во все щели.В течении суток будешь моим личным туалетом и салфеткой.

Все-таки ошиблась, обычный дрочер что-то прочитавший на досуге. Зря так долго тянули с реалом. Решила поиздеваться.

- Я согласна. Но у меня есть одна просьба, перед тем, как вы сделаете со мной, все что захотите. Вылижите меня.

Неслыханная наглость по отношению к господину. И норма для фейка.

- Не тебе меня учить, мы так не договаривались, – псевдогосподин срывался на визг и пытался выкрутить  Инге  руку.

Не отводя от его лица глаз, нащупала на столе веер и точным движением ударила, оцарапав острыми краями скулу. И еще, и еще… Лоб, щеки мужчины покрывались ссадинами  под резкими ударами. Кажется, время остановилось, вокруг нет звуков, только пятна людских лиц,  все размыто, перед глазами пелена. Все молча. Напоследок схватила со стола бокал с коньяком и выплеснула ему  в лицо.  Отбросив бокал,  не разбирая дороги,  рванула к  выходу. И почти сразу уткнулась в мужскую грудь  и услышала знакомый смех.

- Хватит нижнего бить. Он такого удовольствия не заслужил.

Глаза в глаза. Все тот же насмешливый и в тоже время все понимающий и испытывающий взгляд. Осторожно коснувшись, провел вдоль тела.

- Послушная, без трусиков  пришла. Я скучал по тебе.

Недоумение, смешанное со стыдом, блаженством и пониманием что теперь все будет как надо.

- Это был ты? Все это время я общалась с тобой? Зачем? Почему ты не сказал раньше?

Молча приподнял подбородок и притянул к себе. Он и раньше не всегда отвечал на вопросы. Это было в его власти - одним взглядом растапливать Ингу в воск. И сейчас  ничего не изменилось,  она  ощущала  себя  куском пластилина и  молча, шла  к машине.

В машине Ингу ждал подарок. Ей разрешили надеть трусики. Точнее он надел их на сам. Опутал  мягкой веревкой бедра Инги.  Как паук, соединил в  причудливой сетке линий  нежную плоть с  волокнами в единое целое. Веревки впивались в кожу, натирая и возбуждая одновременно, Инге казалось, что под ней скопилось маленькое озеро из ее собственной влаги. А он не торопясь, управлял машиной, насвистывая себе под нос что-то веселое, и не обращал никакого внимания на свою пассажирку.

От ожидания ее начало мелко трясти, Инга покраснела, и он это заметил. Ласково спросил:

- Тебе жарко? – и не дожидаясь ответа, резко сменил  тон, - Сними платье.

Льдом,  звучавшим в его голосе, можно было охладить напиток. Девушка  не посмела ослушаться, боясь быть отвергнутой вновь. Боязнь  одиночества. 

Веревка уже не казалась мягкой, кусая кожу и растирая нижние губы, казалось, что в кровь. Инга  не знала, как выглядит со стороны  в своем странном наряде, может быть жалкой, может быть соблазнительной. Давно забытый вкус безграничной власти над ней, мутил рассудок и мешал дышать, сдавливая горло невидимым ошейником из заполнивших эмоций. От невероятного возбуждения тело выгибалось, ее безостановочно трясло. А он все так же не обращал внимания.

Наконец-то добрались до дома. Он вышел из машины, достал плед с заднего сидения и укутав Ингу, взял ее на руки и как маленькую понес к дому. На ходу, целуя в висок и шепча какие-то нежности на ухо. Называл маленькой бесстыдницей, своей любимой девочкой, нежным мотыльком. Осыпал лицо поцелуями и осторожно нес, как самую большую драгоценность.

Как только за нами закрылась дверь, он вновь резко поменялся, просто выронил ее из рук, и чуть пнув ногой по щиколотке, резко сказал.

- Место!

Место было в углу прихожей, на маленькой атласной подушке. На коленях, опустив голову, она прислушиваясь к звукам  и запахам. Душ, аромат кофе, шаги, дым от сигары, телефонный звонок. Инга сходила с ума от желания. Желания наказания и прощения. И чувства невесомости и полета. С потерей и последующим обретением самой себя. Только Он мог дать этот эмоциональный дайвинг, когда погружаясь в глубину своих ощущений, не хочешь выплывать обратно. И плевать на истекающее время и то, что заканчивается воздух. Ты хочешь знать, что там будет дальше, забывая, что можешь потерять все. И не останавливаешься, а погружаешься в пучину, желая остаться там.

- Иди сюда.

Ползя  на кухню, Инга готова скулить и лизать его руки, от переполняющей благодарности. Он о ней помнит. В его руках нож. Нежно срезает веревки все еще опутывающие нежную плоть, облегчение, переходящее в боль,  сменяющуюся  онемением и полной бесчувственностью. Прямой взгляд на его обнаженное тело. Ей это не запрещено. Нежно растирает бедра Инги, чуть касается пальцами губ, под его прикосновениями тело выгибается, ловя случайную ласку.

Наклоняется, мелко целуя живот  и резко выпрямившись, разворачивает ее и впечатывает весом своего тела  в кухонный стол, одновременно входя на всю длину в анус. Грубо.  Она не готова.

Он чувствует и не двигается, просто чуть раскачивает свое тело, давая привыкнуть.  Потом передумывает, внезапно выходит и шлепает по ягодицам, задевая ладонью  промежность. Переломанная кукла, безмолвно лежит, уткнувшись лицом в стол,  не думая обернуться и посмотреть, что он задумал. Просто пытаясь угадать.

Разгадка приходит сама собой в виде звука рассекающего воздух. Следующий удар ее, кожу  обожгло лаской, кнут целует так, как никто иной. Удары следуют один за другими, скользят, ласкают. Резче, жестче. Еще, еще, ещеее… Боль растекается по сосудам, заполняя все тело и давая  наслаждение. Ощущение приближающегося взрыва, слезы текут по щекам. И больше нет сил терпеть.

- Больноооо

Последний легкий шлепок и внезапно все прекращается, в теле невероятное возбуждение, растекающееся от причудливых  розовых  узоров по всему телу. Рукоятью кнута гладит промежность  и от ощущения желания ощутить в себе член, Инга пытается надеться на  ручку  кнута. Он отводит руку, Инга боясь потерять и пытаясь удержать в себе мышцами кнут, тянется попой вслед за рукой. Стараясь хоть еще на долю секунды продлить наслаждение.

Он и сам не может больше терпеть. Сажает Ингу на стол. Широко разводит ноги и одним ударом входит в нее. Грубо  держит руками за лицо, закрывая глаза  и не давая наблюдать. Но ей это уже и не нужно, перед глазами калейдоскоп яркой мозаики, маленькие фейерверки эйфории заполняют мозг. Какое-то безостановочное вращение, она больше не принадлежит себе, откуда-то извне ощущая сильные толчки, проникающие в нее. Сводящие с ума и берущие то, что принадлежит этому мужчине. Готовящему для нее коктейль  из  боли, нежности и наслаждения. А вместо шейкера  бешеный танец  слившихся тел, накрывающий с головой и сужающий сознание до одной только мысли – боль делает нас единым целым, не лишай меня моей боли.