Сквозь невзрачную формулировку «по собственному желанию» в выписке из приказа о моём увольнении из МВД проглядывались совсем непонятные мотивы. Непонятные во всех ближайших ментовских отделах кадров. И кадровики смело брали в руки телефонную трубку и набирали номер моего бывшего начальника, и этот момент перечеркивал все мои попытки вернутся в эту прекрасную госструктуру. Была проблемка с трудоустройством.
    В помещении службы занятости была небольшая суета, тётка с маленькими сиськами осмотрела меня поверх линз своих очков и начала заполнять какие-то бланки.
-Кем хотите работать?
-Я вообще работать не хочу, но считаю, что трудоустроенным я быть обязан.
Подняла взгляд, посмотрела не меня уже через свои «бинокли» и с моих слов заполнила сведения о моём образовании и прежних местах работы.
-Ну, так кем хотите работать? Что можете делать?
-Могу чурбанов пиздить.
-А русских?
-Это сложнее, но я буду стараться.
-Что за бред вы несете? Это все могут.
-Это сидеть тут и спрашивать, кто что умеет, сможет каждый, а вот по сопатке накумарить инородцу талант нужен.
Большинство женщин с маленькой грудью очень сильно обижаются на правду. Закончив печатать, она выдала мне направление на завод, которое сразу после беседы было отправлено в мусорку.
Вечером,  когда я пил водку с папаней моей возлюбленной, с его стороны было выдвинуто смелое предложение протянуть кабель к одному из домов в Долине бедных. Долина бедных – район нашего города, находящийся на берегу Волги, поговаривают, там энхаэловец какой-то своей бабуле  дом ахуевший захуевертил похожий на большой театр не только внешностью, но и размером. Гонорары Григорич обещал высокие, причем за каждый объём работ. С дочерью его я ебался уже не первый год, даже в туза по пьяни ей присовывал, любовь хуле. Ненравилось мне в ней только одно – очень сильно она любила выёбываться и унижать других, наверно потому, что работала учителкой математики в московской общеобразовательной школе.
Как-то её лучшая подруга подарила ей вибрирующий хуй, который стоял всегда дома на письменном столе рядом с богиней фемидой моей и вдруг пропал куда-то, я ненавящево так её спрашиваю:
-Юль, а куда делся хуй резиновый?
-Ты попользоваться хотел попросить? – как всегда оскорбительно отвечает вопросом на вопрос. И пока я думал, что бы ответить, чтоб и себя оправдать и её оскорбить в ответ выдаёт - Да я его на выпускной своей ученице подарила.
Пиздец. Интересно, что она подарила выпускникам? Но эту тему я начинать не стал потому, что опять всё кончится упрёками, что это я добрую половину её подружек передрал, обидится и не даст, ни в жопу ни куда-то ещё. А с её стороны вообще никаких провинностей не было, ну кроме того, что она мне в капюшон наблевала, когда я её с выпускнова последнего забирал.

    Трудоустройство новое меня устраивало, работали в паре с Григоричем, сначала должность моя была «принеси, подай, идинахуй не мешай». После я выполнял такие поручения как «тут проштраби, там протяни, захуярь на стяжки, эту хуйню прикрути и наливай». К концу лета все отделочные работы в доме были закончены, в доме остались только сантехники и мы. Дом был песдатый, большой такой холл овальный, лестницы по бокам на первом этаже кухня, совмещённая со столовой и гостиная. А ещё гараж тоже как часть дома. На втором большая спальня, две детских спальни, между которыми игровая, и две спальни для гостей. К каждой спальне гардеробная в большой спальне ещё сортир с ванной отдельный. Ну и по сортирной на каждом этаже, на первом вместо ванны душевая кабина.  В некоторые комнаты мебель уже завезли, и хуйкины какие-то приезжали элементы декора устанавливали. Мужика, который всё это организовал, я пару раз видел простой такой, непривередливый, а жена у него страшная и доёбистая.
    Была у меня ещё подруга Юля, безотказная, как германский шуруповёрт, всегда отсосать была готова и просто провести весело время. Не стесняясь никого, расстегивала и сосала, на двоих - троих всегда была согласная. Каждый раз, когда драл её в машине, она ногой зеркало заднего вида срывала. Я параноил, что официальная Юля всю эту хуйню палит, ну и решил кинуть засандулю неофициальной в ахуевшем доме на берегу реки, ключи то в бардачке. Заезжаю в Долину бедных, шлагбаум и гараж открываю с пульта, предварительно метнувшись рубильник дёрнуть, включил все элемента декора, выпили с ней по бокалу портвейна и в спальню. На этот раз я приготовился  -  наручники, честно спижженые, жопные шары и смазка. Очень нравилось мне её бельё, оригинальное такое, и всегда чулки, бёдра вмеру широкие, и небольшое расстояние в форме треугольничка с вдавленными сторонами между пездёнкой и внутренними сторонами ляжек. Она опустилась на колени, расстегнула мне джинсы, достала и облизала член как эскимо по всей длине несколько раз, потом вокруг головки, начала сосать в размеренном темпе, слегка подрачивая, иногда заглатывая его на полную длину, так что головка обхватывалась горлом,  и при этом  тяжело выдыхала носом. Я взял её за уши и начал требовать темпа повыше, она же хотела решать всё сама и накинула на меня наручники. Посадила меня на кровать и продолжила сосать, я откинулся на спину, в зеркальных частях потолка отражалась декоративная подсветка пола, цвета переливались и наполняли комнату изящным освещением. Юлечка встала, скинула с себя бельё, развернулась, и, упёршись руками мне в коленки, опустилась  на направленный мной хуй, внутри было тепло, она, изгибаясь, приподнималась и опускалась, постанывала, я гладил ей спину абсолютно расслабив мышцы тела.
    Сказав, что устала, забралась на кровать, поставил её в банальную позу рака, потыкал в неё полминуты, пелотка стала дряхлой, пора было перемещаться на пару сантиметров выше. Смазал хер и начал вводить ей в туза, она изогнула спину, отчего жопа приняла наипрекраснейшую форму, немного прошагала на коленках, но дырку не напрягала, руками стала как-бы карабкаться вверх по стене. Я почувствовал удар током примерно одновременно с ударом в зубы, по инерции отлетел назад, затылком уебался о стальную спинку кровати и отрубился.
    Виделась мне учительница Юля, которая под аплодисменты зала вручала выпускнице аттестат и резиновый член в придачу, целовала её в обе щёки, после чего та, размахивая розовым хуем над головой, радостно спускалась со сцены.  За аттестатом поднялся юноша и когда он развернулся лицом к зрителям, я увидел в нём черты лица Григорича.
-Мудак, я же тебе говорил не включать эту хуету переливающуюся, ещё светильники  надо прихуячить.
    Очнувшись, я ахуел. Всё моё тело от коленок до подбородка было усеяно говном, да и кровать была вся в дерьме. Меня насторожила ноющая боль в хуе, он был фиолетового цвета слегка опухший у основания, при прикосновении к нему боль усиливалась. Наручники на руках добавляли дискомфорта. Сплюнув, я увидел свои передние зубы.
-Шука, пидорщка, я тебе щищки орежу, где ты? – шепелявил я, но подруги рядом небыло.
Я услышал голоса внизу, один из них точно был женский, переместившись к краю кровати,  поднялся, голова кружилась, говно с живота и ляжек устремилось вниз, приземлялось на пол весёлыми лепёшками. Сделав шаг я как раз наступил на такую, нога пробуксовала, корпус тела подался вперёл и я ёбнулся прямо на больной член…  заорал от боли и на моих глазах выступили слёзы.  Голоса внизу затихли, чувствовалось, как кто-то бежит по ступенькам. Я на карачках подполз к тумбоче, оперевшись на неё поднялся, попутно измазав её дерьмом. Дверь распахнулась.
-Это чо за нахуй, Вера, вызывай ментов, срочно! – в ярости орал мой бывший работодатель.
Я попытался сказать что-то,  получалось невнятно. Мужик достал из кобуры «Осу» и направил на меня.
-Шещас вщё обьящню. – оправдывался я
-Ты чо сука тут всё обосрал? Пизда тебе!
Выстрел – мимо, бля, я упал на карачки, ещё один, быстро передвигая конечностями, я попытался укрыться в гардеробной, оказавшись в дверном проёме, услышал ещё выстрел и почуя ацкое жжение в одной из булок, которое придало мне некое ускорение, скрылся в темноте. Дверь за мной захлопнулась.
Приехали за мной быстро, голос Горячева я узнал издалека, точнее его ржач. Когда они меня вывели на свет, громкость прибавилась в разы… узнали, хуле. Ржали и всю дорогу до отдела,  я не мог сесть, ехал в полуприседе и пытался объяснить им всё. Горячев обернулся.
-Бля, как ты попал то в такую историю? бугогагага
-Шними нарушники, шука, хуле ржош, ша рашкажу.
-Нет ключей с собой, бугога, в отеле снимем
-Шука.
Когда я нарисовался перед дежуркой все ахуели. Разбитое ебало, из одежды расстегнутая белая рубашка в коричневую вонючую крапинку, тело в говне всё, руки в наручниках, опухший фиолетовый хуй, на жопе гематома ахуевшая, и башка на затылке пробита. Двух секундная тишина разразилась Горячевским хохотом, вся дежурка подхватила.
-Нахуй вы на него наручники то одели? – спросил дежурный
-Дмитрич, такой и был, уже там, ей богу.
И опять ржач на несколько минут. На смех начали сбегаться отовсюду, я и сам начал ржать.
Шнимите блять ш меня нарушники! – орал я. Кто-то достал ключ пытался помочь мне, но ржачь не позволял этого сделать нихуя, тем более что и я уже смеялся во всё горло.
-Что тут происходит? – послышался грозный голос, и в дверях нарисовался Нач. ОВД, наверно смех дошёл и до его кабинета. Все затихли, кроме меня, второй раз то не уволят.
-Товариш полковник, я вернутщя в отдел хощу, вожмёте?