Я увидел ее теплым осенним вечером  на улочке, бегущей от Сен-Лазара вверх, в чрево парижских секс-шопов. Я посмотрел украдкой, все ли у нее на месте и, убедившись, что «очень даже», начал лихорадочно думать, куда бы ее отвезти.



Она, наверное, тоже думала об этом, потому что первые три критерия, которые она предъявляет мужчинам, оказались удовлетворенными. Она оценила едва заметный запах «Фаренгейта», поняла, что я умен, и у нее возникло необъяснимое, на грани головокружения, чувство, заставляющее идти с мужчиной туда, куда он позовет.



Я стал искать… нет, не гостиничный номер, не уединенную стоянку для машин и не кусочек дикой природы. Я стал искать отдельную квартирку с толстыми стенами и крепкими дверьми, чтобы никто нас не слышал и не видел, и чтобы она могла, разрываемая постоянно нарастающим блаженством, кричать во весь голос, а потом громко плакать навзрыд.



И вот мы очутились в этой квартирке, в уютном полусумраке, лицом к лицу, так, чтобы видеть только блеск глаз и слышать прерывистое дыхание друг друга, соображая, чего мы хотим - спонтанного взрыва, комкающего желания, или осторожного, томительно-сладкого переплетения душ.
Мы попробовали друг друга на вкус, для чего я взял в ладони ее лицо и нежно прошелся губами по локону, свисающему с виска, задержавшись на пульсирующей жилке под ушком. Так мы стояли с минуту, ощущая стук крови чуть выше колен, и я вновь стал блуждать губами по ее лицу, не касаясь покуда самих губ…



Впрочем, вряд ли она отслеживала последовательность моих поцелуев, поскольку первые же мои прикосновения бросили ее сначала в нежную истому, потом - в карусель невнятных образов, от которых ноги становятся ватными. У нее уже не было ни малейшего желания контролировать бьющееся в легкой дрожи тело - высоко вздымающуюся грудь с быстро твердеющими сосками, увлажняющийся низ живота и в унисон ему увлажняющиеся губы, на которых она, наконец, почувствовала мое дыхание.



Я поцеловал ее настолько аккуратно, насколько аккуратно дети несут полный стакан лимонада. Чтобы она, почувствовав жажду, сама тянулась к моим губам, как к прохладному источнику, который в спутанном ее сознании вроде как рядом, а вроде как и нет.



Она не видела (и не чувствовала), ожидая мои губы, как упала блузка с ее плеч, как тонко пискнув на застежках, прыгнули куда-то вверх лямки бюстгальтера, как сам бюстгальтер, сползая, задержался на ее груди, и как я сбросил его подбородком, зарывшись в ее грудь лицом. Мы рухнули в постель, подкошенные нетерпением, которое сопровождалось лихорадочным срыванием одежд, этих совершенно чуждых для разгоряченных тел прослоек и она почувствовала первый затяжной разлив невероятного блаженства…



Вот только после несильного хлопка весь воздух из нее в одно мгновение вырвался наружу - примерно там, где у особ женского пола находится…ну, вы меня понимаете, что. Она враз обмякла, сделалась плоской, и только тогда я понял, что негрила из секс-шопа меня обманул: кукла была сделана из дешевого китайского латекса.

ЗЫ. Альтернативная версия рецепта – на dunduk-culinar.ru , хехе