Термин «интеллектуальный роман», применяемый отнюдь не к беллетристике, а к литературной продукции, именуемой non-fiction, ввел в мировой оборот великий немецкий писатель Томас Манн (1870-1955). Именно о такой книге  и пойдет речь в этой заметке.



Итак: Эдвард Радзинский. Распутин. М., 2007. Издательство «Аст». Тираж 7000 и 8000 экземпляров. 560 С. Впервые книга вышла семь лет тому назад, огромный тираж – 150 000 экземпляров давным-давно распродан. И вот новое издание (дополненное).

Имя автора широко известно не только любителям увлекательного «исторического» чтения, но и бесчисленным поклонникам талантливых телевизионных «шоу» Радзинского, посвященных различным аспектам мировой и русской истории. Люди старшего поколения помнят Радзинского как смелого и успешного драматурга «застойных» лет, чьи пьесы, шедшие во всех театрах сгинувшей страны СССР, казались, если не глотком свободы, то полным вдохом свежего воздуха. Предыдущие «исторические» сочинения писателя очень хороши, написаны отменным языком, но, к сожалению, зачастую поверхностны, несколько компилятивны. Радзинский нередко забирал «лавры» у своих предшественников, просиживавших годы в архивах, разбиравших бытовую скоропись XVIII-XIX веков, переводивших иноязычные рукописные тексты на русский язык. Как забирал? Да просто не упоминал имен этих тружеников, публиковавших свои работы в малотиражных специализированных периодических изданиях, выпускавших монографии мизерными тиражами. К примеру, читатель, держал ли ты в руках когда-нибудь номер всемирно известного замечательного журнала «Вестник древней истории»?

Книга о Распутине – совсем иная. В ней Радзинский демонстрирует высокое умение работать с документами. В основу книги легло уникальное, исчезнувшее на долгие десятилетия огромное (свыше 500 листов) «дело»: «Чрезвычайная следственная комиссия по расследованию противозаконных действий министров и прочих должностных лиц царского режима». Эту следственную комиссию учредило Временное правительство после Февральского переворота. Часть документов, оставшихся в России, давно изучена историками, многое опубликовано. Однако огромный корпус бесценных манускриптов, прежде всего связанных с загадочной личностью Распутина, таинственным образом попал за границу, всплыл на аукционе Сотбис в 1995 году и был куплен М.Л.Ростроповичем. Некто просто вырвал эти листы из дела, ибо эти документы принадлежали перу людей, любивших Распутина, считавших его, как и императрица, истинным старцем-вероучителем.

По сей день это архивное собрание принадлежит великому дирижеру-виолончелисту, хранится в его доме. Ростропович сделал Радзинскому поистине царский подарок: разрешил изучить и использовать эти рукописи в работе над биографией Распутина. Автор книги кратко характеризует это великолепное собрание: «Здесь автографы Вырубовой, знаменитых почитательниц “старца” Ольги Лохтиной и Марии Головиной, шефа жандармов Джунковского, полковника Комиссарова, тибетского врача Бадмаева, министра внутренних дел Хвостова, главы Московской охранки Мартынова». Анна Вырубова, напоминаю, читатель, та самая, фрейлина, ближайшая подруга царицы, умершая своей смертью в 1964 году в Финляндии, облыжно обвиненная прессой в интимной связи с Государем, потребовавшая медицинского освидетельствования у Чрезвычайной комиссии Временного правительства. Медики вынесли вердикт: девственница. Журналюги – они всегда и везде журналюги. Список использованных архивных и печатных источников книги занимает 13 страничек убористого набора. Вот такая редчайшая архивная удача явилась мощным стимулом к этой великолепной работе.

Распутин – магический персонаж российской истории. Совершенно спокойно по масштабу личности его можно сопоставлять со Столыпиным, Витте, да и с Лениным. Медальным профилем наплыл он на троящуюся теперь уже панораму предреволюционных событий. У медали – две стороны: «святой черт» и «святой старец». Так и только так писали и пишут о Распутине. Эдвард Радзинский избрал особую, спорную, но весьма обстоятельно аргументированную линию. Какую? Э, друг мой высокий, не скажу. Прочитай – узнаешь. Читать будешь запоем, это не квазинаучная монография, написанная суконным языком. Это – литература, и большая литература: трагический захватывающий  «роман-исследование».

Моя родная бабушка, Соломония Леонтьевна Пригодич (1868-1955), вдова военного-артиллериста Артемия Емельяновича Пригодича (1864-1934; успел своей смертью помереть, бежав в Великие Луки), оказала на меня огромное влияние. Потихоньку от отца она учила меня молитвам, много рассказывала о жизни в Российской империи. Была у нее подруга с великолепными фарфоровыми зубками, сделанными во Франции накануне Первой мировой войны. Странная штука жизнь. Зубы я запомнил лучше всего. Отчетливо помню испуганный шепот матери и бабки, мол, та старая дама была «в розовых цепях» у великого князя, у которого – я забыл.

К чему это все? А к тому: две бабульки истово почитали Распутина как истинного «старца». Отчетливо помню их перешептывание. Бабушка моя видела его в 1915 году, когда семья бежала от немцев из Виндавы в Москву (мама моя всю жизнь хранила кипарисовую иконку, подаренную императрицей, встречавшей беженцев на Рижском вокзале), а потом в Петербург. Отец мой был комсомольцем 1920-х, безбожником, насмехавшимся и над царской семьей, и над Распутиным, верившим гнусным версиям любовной связи государыни с мужиком. Фамилия Распутин часто звучала в моей семье: мы жили на улице Дзержинского (Гороховой) аккурат напротив дома, где провел последние годы жизни наш персонаж. Батюшка очень любил пересказывать истории амурных похождений «святого черта». Взрослые наивно полагали, что я ничего не понимал, а я слушал и запоминал. Так вот, бабка всегда отцу возражала, мол, враги Распутина создали несколько двойников Григория Ефимовича, которые провокативно кутили и скандалили в ресторанах, попадали в полицию, «снимали» проституток, водили в баню высокородных дам и прочая, и прочая, и прочая. О «подвигах» этих двойников, специально нанятых для устроения скандала всероссийского масштаба, сладострастно, капая слюной, писала антиправительственная пресса.  Я склонен верить бабке. Смею думать, что распутинские «игры с плотью», мягко говоря, безмерно раздуты и зло преувеличены. Документы, подтверждающие феномен двойничества, конечно, уничтожены. А вдруг со временем что-либо и всплывет. Вот такие получились у меня арабески на полях книги Эдварда Радзинского.

Я всегда пишу о книгах экстра-класса. И на сей раз я не изменил своему перу. Работа писателя-историка, разумеется, несравненно шире своего названия: здесь и объемная история последних десятилетий многочисленного императорского дома, стереоскопические портреты ближайших сподвижников Государя, трогательное повествование об истинной любви царя и царицы, об их прелестном бытовом обиходе. Неоднократно историк фиксирует внимание читателя на том, что некоторые неосуществленные, но судьбоносные для России идеи Распутина были воплощены в жизнь его злейшими врагами-большевиками после Октябрьского переворота.

Читатель, не удивляйся, при чтении этой отменной книги в твоем мозгу возникнут навязчивые сопоставления Распутина с Борисом Абрамовичем Березовским. Никуда не денешься. Читательницы, полагаю, не раз прольют слезу над страницами этой одновременно яростной и нежной книги. Господа, вставайте с дивана, пора идти в книжный магазин...

960 слов.