Очнешься где-нибудь в Лыткарино, на заднем сидении автобуса №641, который уже полночи стынет в автобусном парке. Спросонья почудится, что подъехал к дому, что это твоя остановка, что надо выходить. Рюкзак оттягивают две пятикилограммовые гантели – накануне выпросил их у друга. Выберешься из автобуса. Все знакомо. И забор, и собаки, и удивленный звероватый сторож, и луна, и покрышки, и заводской дым. Вспомнится тогда поселок Шахты, до которого далеко… но очень близко. Вспомнится одинокий человек, бредущий по колее, оставленной в снегу широкими колесами грузовика. Он разносит телеграммы. И еще пишет рассказы. Про мальчика, который с раннего детства хотел стать космическим прокурором, адвокатом и судьей. Про поселок Шахты. Про куриный помет, жару и мух. Про поэтов и офицеров. Про старух и дурачков. И все это обязательно вспомнится. Особенно, когда захочется домой. Когда холодно и нет денег, когда что-то очень-очень нужно. Вспомнится и, проще станет на душе, потому что поймешь, что хорошее есть и в том, что нет денег, и в том, что холодно. Выйдешь на дорогу, поднимешь руку, и первый же автомобиль затормозит. Водитель бесплатно отвезет домой в Черемушки. И тогда поверишь, что «…будут еще парки и рестораны».  

В 2004 году в издательстве «Запасной выход» вышла книга Анатолия Гаврилова «Весь Гаврилов». Действительно – «Весь». Почему-то жаль, что все произведения автора поместились в одну книгу. Иногда, кажется, что каждый рассказ Гаврилова можно было бы издавать отдельно. Ведь на чувствующего, внимательного читателя всего один его рассказ действует как большой роман. Но, когда читаешь первый, и берешься за следующий, ясно ощущаешь, что время для отдыха не нужно. Следующий рассказ, пусть с другими героями, с новым сюжетом, все равно оставляет тебя в пространстве предыдущего.
Жадный читатель проглотит книгу. Ему придется плакать над «Старухой и дурачком», смеяться над «Преддверием новой жизни», и еще раз плакать, и еще раз смеяться и, – все вместе. Один мой друг, прочитав Гаврилова, высказался: «Меня всякий раз катарсисы колбасили!» Грубо, правда? Но от души.