Недавно перечитал «Мартин Идена» - интересная книжко, захотелось черкануть пару строк про эту нетленку Джонна Гриффита Чейна.

Первый раз я читал это произведение четверть века назад, когда валялся в июльскую жару на больничной койке после операции, которая стояла мне некоторой части моего организма. Аппендицит, хуле.
Весь вечер мы пололи картошку, до сих пор ненавижу это тупое занятие. В жару, по сравнению с которой ад покажется внутренним пространством холодильника «Атлант», рубить тяпкой, словно джедайским мечом эти грёбанные сорняки. Кстати, про джедаев я тогда даже не знал. Когда мы с папой вернулись с поля, я хотел пойти искупаться, благо речка была близко, наш огород заканчивался пятиметровым обрывом, а внизу несла свои местами спокойные, местами бурные воды небольшая речушка. Метрах в ста ниже по течению была достаточная для купания ямка, можно было нырять прямо с берега, который в том месте метра на два возвышался над водой. Родители купаться меня не пустили, сказали, что впереди еще пол-лета, что я еще успею накупаться. Утром в пять часов я проснулся от жуткой боли в правом боку, ночью мне сделали операцию, и тем летом купаться мне больше не пришлось. С тех пор я понял, что глупо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Во-первых, обстоятельства могут помешать, а, во-вторых, завтра вообще может не настать.

Расскажу немного об операции, а хуле, не про Мартина же рассказывать, вы про него и в книжке можете прочитать, а про то, как мне вырезали аппендикс книжек почему-то блять не написано.
Итак, утром я проснулся от жуткой боли в правом боку. В то время мы жили в ебенях, где до ближайшей нормальной больницы было километров семьдесят. Мама у меня медсестра запаса, её знаний хватило, чтобы понять, что вмешательство остро-отточенного железа в мой внутренний мир неминуемо. Батя посадил меня и маму в машину, в наш ахуительно-красный  Москвич-2140, и мы поехали в hospital. В восемь утра мы были в больнице, после долгого осмотра и ощупывания моего живота, нас отправили в другую больницу – районную. Опять боль, опять дорога. Потом целый день меня держали в приемном покое. Дело было в воскресенье. Врачи приходили, щупали живот, задавали вопросы, уходили. Есть и пить мне не давали. Когда я буквально терял сознание от обезвоживания и вынужденного голодания, мне прокапали глюкозу. После инфузии питательного вещества стало значительно легче. В операционную меня ввозили на каталке, когда стемнело. Как я узнал чуть позже, детские операции оплачивались дороже, хирургу полагалась надбавка за операции в выходные дни и за операции в вечернее время. Охуеть! Эти клятводаватели Гиппократа мучили несовершеннолетнего ребенка целый день из-за какой-то грёбанной прибавке к своей ебучей зарплате!

После операции я дней десять лежал в больнице, пока не сняли швы, делать было нехуя – ноутбуков, сотовых телефонов, игровых приставок не было. Да, что там приставок, телевизора и того не было. Я читал. Читал всё, что было у соседей по палате и по отделению. Роман-газету, Теодора Драйзера и книжку про матроса, который стал крутым аффтором.

Итак, о чем книга. Книга о парняге, который родился в бедной семье, был матросом. Необразованным, грубым, сильным. Любил выпить, подраться и потрахать тёлок. Но однажды он заступился на пароме за богатого чувака. Чувак из чувства благодарности за чудесное спасение позвал его в гости. Когда матрос увидел сестру спасенного чувака, он охуел от её красоты, втюрился в неё до невозможности. Она показалась ему ангелом, ему даже ебать её не хотелось. Ему хотелось говорить с ней о поэзии, смотреть в её глаза, на её губы, волосы, чувствовать её запах. Причем ему хотелось чувствовать запах её волос, волос на голове, а не песде или там подмышкой. Короче, он решил добицца любви этой богатой и избалованной сучки. До этого он немного почитывал разных аффторов. Удафкома тогда не было и ему приходилось читать бумажные книжки – ахуеть, как неудобно.
Короче, Мартин стал читать всякие разные умные книжки. Руфь – так звали эту богатую тиолку, которая училась в универе и которую имел несчастье полюбить данный литературный герой. Лексикон Мартина был чисто ПТУшным, он бля не знал ни про падежи,  ни про склонения, или какая там хуйня в англицком языке. Но руфь стала его учить, потом он стал учицца сам и благодаря неибаццо какому высокому Айкью скоро стал грамотным чуваком. Причом он решыл стать аффтором, решыл рубить бабло стуча своими матроскими фингерсами по клавишам ундервуда.

Короче, Мартин забил на работу, на еду, на родственников. Он читал и писал. Писал и читал. Где он услышал о прайсе на писательский труд. Если верить прайсу, он мог стать богачом. И он писал и отправлял писанину в журналы. Не ел, не пил, не ебался. Писал и писал. Многие аффторы могли бы взять пример с Мартина Идена. Он спал по четыре часа в сутки. Почти не ел. Он верил в себя. Верил в свои творческие способности. Остальные не верили. Говорили ему: «Мартин, чувак, выпей йаду. Мартин отруби себе пальцы по самые яйца. Мартин – ты чмо косорукое, который пишед всякую хуйню». Но нет. Мартин писал и писал. Отправлял и отправлял.
Кстате, Руфь, которую окружали богатенькие импотенты почувствовала кипящую в Мартине сексуальную энергию. В нем бил гейзер этой энергии. И он влюбилась в него. Когда Мартин был рядом, её писда сжималась и разжималась, соски твердели, газы вырывались из жаждущего хуя ануса. Но Мартин забыл про еблю, всю энергию он направил на писательский труд. Он даже не дрочил. Представляете!! Не дрочил!!
Мартин и Руфь решыли поженицца. Руфь хотела ибаццо, а Мартин хотел прославиццо, чтобы стать достойным этой буржуазной сучки. Вот такой вот когнитивный диссонанс, блять.
Руфь ждала, когда Мартин её выебет, Мартин ждал, когда его напечатают. Руфь заебалась ждать и сказала Мартину, что его бумагомарание – полная хуйня, что он не хочет работать и заработать им на жизнь, короче, послал его.
Очень скоро после этого Мартина стали печатать во всех журналах. Он прославился. Он грёб бабки лопатой. Но он потерял смысл своей жизни. Мечта о Руфи была его смыслом. Он понял, что она не ангел, а просто университетская писда, что точнее она тупая песда. Что мир – полное наебалово, что Спенсер и Ницше – мудаки.
Он решил сбежать на остров в Тихом океане. Надеялся найти там смысл и покой. К нему пришла Руфь и предложила поебацца. Но годы воздержания сделали свое дело – он больше не хотел, хуй не стоял на Руфь. Он послал её на хуй. Роздал кучу бабок и поплыл на остров. По пути на остров он понял, что его побег – полная хуйня, что бежать некуда, выпрыгнул из иллюминатора и утопнул нахуй. Грустно блять.
А фсе почему? Во-первых, потому что Мартин забыл про еблю и мастурбацыю.  Во-вторых, Мартин покинул свой мир матросов, дешевых блядей и дешевого пойла и устремился в мир Ницше, Спенсера и философии. Этого его и сгубило.

Мораль? Пей, ешь, еби тиолок из своего круга, а не мечтай о гламурных сучках с глянцевых обложек.
Хочешь славы? Работай по 20 часов в сутки. Если твои папа и мама не олигархи и не Алла Пугачева.
Читать всем аффтарам обязательно, учиться работать как Мартин, только не забывать о влажных мохнатых или бритых дверях к медидативному расслаблению и слиянию со Вселенной.

ЗЫ: 25 мая 19… года я закончил 8 класс. Через два часа я сломал руку. Месяц в гипсе. Что делать? Читать, конечно. Так я прочитал все тома «Войны и мира». Больше я, кстати, не встречал таких людей, которые бы прочитали сей труд от начала до конца. А почему? Потому что они не ломали рук.